Юлий Беркович Циркин (1935-2022) – известный специалист по Риму, античной Испании, Карфагену и Финикии на склоне лет создал настоящий историографический шедевр (книга написана, когда автору было за 80 и в предисловии он выражал намерение написать еще историю варварских королевств, но, увы, скончался в этом году – всем бы нам такой склон жизни). Книга представляет собой связную и последовательную политическую историю Римской Империи от Августа до общепринятого рубежа Западной Римской Империи 476 г.

Эта книга – систематическое описание политической борьбы, придворных интриг, заговоров, внешних войн. Описание при котором ты, наконец, запоминаешь кто кому бабушка. Что такое борьба линии Скрибонии и линии Ливии, как Макрон подсидел Сеяна, чем был хорош император Клавдий, как Марк Аврелий избавился от соправителя, кто был кто в ходе военной анархии III века.

Военной анархии автор посвятил более специальную исследовательскую работу выдержанную в чисто академическом ключе. «Политическая история Римской империи» – это книга с библиографией, но без аппарата и длинных цитат (впрочем автор специалист такого уровня, что они и не нужны), в результате представляет собой концентрат фактуры и политанализа.

Особенно выдающиеся разделы книги посвящены позднему Риму, о котором мало кто что знает и в котором очень легко запутаться. Здесь же политическая борьба после отречения Диоклетиана или после смерти Феодосия изложена очень ясно и связанно.

Еще подкупает почти полная свобода от характерных для советских историков антицерковных глупостей вроде «арианство – спор изза одной буквы». Показана политическая роль церковных споров.

Общий вывод, который сделал я, довольно грустный (мои читатели может быть помнят, что я недолюбливаю Римскую Империю). Римляне создали цивилизацию с гипертрофированной ролью армии и военной силы. И в эпоху кризиса республики и гражданских войн эта армия начала пожирать государство. Сила стала универсальным механизмом решения любых политических вопросов. Августу удалось превратить горячую гражданскую войну в холодную. Отсюда тот режим террора, который нам запоминается по Тациту – этот террор был альтернативой новым схваткам легионов во главе с генералами. Однако империя жила в вечном страхе узурпаций и мятежей, в страхе перед тем, что солдатня снова будет решать вопрос о власти. И начиная с Септимия Севера горячая гражданская война возобновилась. Диоклетиану и Константину удавалось ее ставить на паузу, но она возобновлялась снова и снова. Едва ли не каждый, у кого в руках оказывалась военная сила, поднимал мятеж. Или его убивали из опасения, что он этот мятеж поднимет. Удачливые узурпаторы сменяли неудачливых узурпаторов, чтобы быть убитыми новыми неудачливыми узурпаторами, которых победят удачливые. В какой-то момент начал работать отрицательный отбор, когда всех выдающихся генералов и императоров убивали, иной раз сознательно били им в спину, даже во время внешних войн, лишь бы они не стали слишком популярны, слишком сильны и успешны. Последние 80 лет западной империи это именно такая драма самоуничтожения и самопарализации в борьбе за власть.

Автор этого вывода не делает, но он очевиден – все это нельзя объяснить политическими или социальными причинами. Некий порок очевидно коренился в структуре римской цивилизации, в результате чего создать стабильную систему власти не основанную на военной узурпации римлянам так и не удалось – эпоха Антонинов была единственным островком стабильности.

И здесь я бы ввел понятие «византийского чуда». Константин Великий понял, что чтобы стабилизировать систему нужно вырваться из Рима и создал новую столицу. И в Константинополе дела пошли гораздо лучше. Число насильственных узурпаций и военных мятежей в Восточной Империи снижается. Даже посредственности как Аркадий и Феодосий Младший могли править десятилетиями в обстановке относительной внутренней стабильности, когда придворная борьба не вела к самоуничтожению государства. Если начать читать про Византию в стык с поздним Римом, то просто поражаешься насколько более стабильной была политическая атмосфера в Константинополе по сравнению с войной всех против всех при участии варваров шедшей в Италии и Галлии. Единственным периодом византийской истории напоминающим римскую военную анархию был период от падения Юстиниана II до воцарения Льва III Исавра. Тогда действительно военачальники схватывались за власть. Попытка установить генеральское правление была так же в начале правления Василия II Болгаробойцы, однако мятежи Варды Фоки и Варды Склира василевс не без помощи своего русского зятя подавил и правление Василия II в итоге было одним из самых долгих и результативных среди правлений византийских императоров.

Посмотрев на безумную западную генералократию, византийцы смогли сделать удивительную вещь. Они создали нормальную монархию, опиравшуюся на своего рода полисную демократическую республику (описанную Калделлисом), в которой снова стал играть роль народ, появилась относительная свобода высказываний и критики через партии цирка. То есть генералократии негде было разгуляться. Военные узурпации и гражданские войны за власть стали в Византии гораздо более редким явлением, чем в Риме или в древнем/средневековом Китае, который на Рим временами был очень похож. Ну и конечно христианская религиозность византийского общества очень его стабилизировала.

Иными словами, связанная картина политической истории Рима требует очень серьезно переоценить устоявшиеся воззрения – «Сияющий Рим» и «упадочная Византия». Большая часть истории Римской Империи это эпоха упадка и кровавой военной анархии. Большая часть истории Византии – это эпоха сравнительной внутренней стабильности и благочиния, даже при бесчисленных внешних угрозах.

Но это всё выводы (мои), а сама книга Циркина не об этом, а о римском политическом процессе и столетиях военных и придворных интриг следить за которыми само по себе удовольствие.