Выступил сегодня обсуждении Изборским клубом новой концепции по отечественной истории к “единому учебнику”.
Выступали также С. В. Алексеев, Ольга Елисеева, Дмитрий Володихин, Андрей Фурсов и многие другие.
Я в своем выступлении отметил, что если применить к этому тексту источниковедческий подход нам сразу станет понятен эклектизм этого документа и крайняя небрежность его исполнения.
Очевидно, что списки имен там составлял один человек. Программу другой. Список дат третий.
В пределах одного древнерусского раздела не хуже “ягвиста” и “элогиста” ощущается шизофрения вызванная борьбой сторонника евразийского подхода и сторонника теории “литовской альтернативы”.
В XV столетии политическая карта Восточной Европы выглядела совсем иначе, чем до монгольского нашествия. Вместо более десятка земель на ней доминировали два крупных государства – Великое княжество Литовское (включившее в себя значительную часть русских, восточнославянских территорий) и Великое княжество Московское. Они вели между собой борьбу за первенство в условиях постепенного ослабления и последующего распада Орды.
Литве в концепции вообще отведено необычайно большое место. Школьника на полном серьезе предлагается пичкать спекулятивной концепцией о якобы двух русских государствах – Московском и Литовском. Они обязаны будут учить кто такие Гедимин, Ольгерд, Ягайло и Витовт.
Это совершеннейший абсурд, конечно, никакой “литовской альтернативы” в русской истории не существовало. Литва в рамках своего захватнического расширения (которое ни одному народу не предосудительно) старалась захватить как можно больше русских земель (поскольку они были богатыми и цивилизованными) и закрепить их за собой как можно прочнее. Однако никакого единого русского госудаства Литва создавать не была намерена. Создание единого Русского государства осуществлялось в рамках идеологии возвращения “отчины Рюриковичей”. Подобной идеологии у Литвы не было и быть не могло.
На памятнике “Тысячелетие России” и в самом деле представлены несколько литовских князей. В 1862 году на фоне Польского восстания и посягательств Польши на Западный Край было логично подчеркнуть единство не только Московской, но и Литовской ветки Русской истории. Но там они символически представлены не как борьба, а напротив, как дороги к единому государству. Мощный поток Москвы и приток Литвы.
А вот слезы об утраченной литовской альтернативе – это только еще один вариант сожаления, что “весьма умная-с нация не завоевала весьма глупую-с” и более ничего.
Одновременно с этим им предлагается такой реликт советской историографии как возникновение Империи Чингисхана. С теми же основаниями мы можем учить происхождение Османской империи или генезис Наполеоновской империи. Я уже писал об этом в статье “Без Орды”:

“Чингисхан вообще занимает слишком большое место в истории России, унаследованное из истории СССР. Не исключено, что великий завоеватель и в самом деле родился на территории современной России, в долине, протекающей между Монголией и Бурятией реки Онон, но этот факт точно не установлен – с равным вероятием он мог родиться и в Монголии. Однако вся историческая деятельность Тэмучжина-Чингисхана протекала в Монголии и Китае.
Удивительным образом лично Чингис не совершил на Север ни одного похода. Он лично командовал вторжением в Среднюю Азию и сокрушением Хорезма, так что присутствие его в учебниках истории СССР было осмысленным, но что делает он в учебниках по истории современной России как самостоятельный персонаж – не очень понятно. Вторгся на Русь не Чингисхан, не «империя Чингисхана» (с нею у русских произошло лишь трагическое «бортовое столкновение» на Калке), а созданная Чингисханом Монгольская империя.
Решение о походе на Запад и поручении этого похода Бату-хану было принято на курултае, собравшемся после смерти основателя династии. Если руководствоваться той же методикой, по которой Чингисхан вместе с его портретом попадает в наши учебники, в разделах, посвященных XVIII веку, нужно давать подробный очерк Великой Французской Революции и помещать портрет Робеспьера, поскольку именно эта Революция породила во Франции вторгшегося в Россию Наполеона.
Да и историю Великой Отечественной войны придется начинать как минимум с биографии первого покровителя Гитлера фельдмаршала Людендорфа (тем паче что последний в Первую мировую имел к истории России куда большее отношение)”.

В то же время о Мстиславе Удатном, Довмонте Псковском (литовце, кстати, по национальности, но литовце сыгравшем существенную роль именно в русской истории), Владимире Серпуховском и других важнейших деятелях собственно русской истории предполагается не сообщать.
Забавно выглядит перечень традиционных религий на территории Древней Руси: Христианство, Православие, Ислам, Иудаизм. Во-первых, что это за Православие, которое не христианство, а, во-вторых, возможно авторы не знают, но современный иудаизм в РФ не имеет никакого отношения к хазарским или киевским иудейским общинам. Его происхождение полностью связано с иудеями-ашкенази из частей Польши, присоединенных к России в конце XVIII века.
Авторы прекрасно поступили что излагают историю России XVI-XVII вв. как историю типичного раннего национального государства.
В первой трети XVI века, с присоединением Псковской, Смоленской и Рязанской земель, завершилось формирование единого Российского государства. Россия двигалась в общем русле исторического развития с рядом европейских стран, в частности, Англией, Францией и Испанией, где на рубеже XV–XVI вв. также завершился процесс формирования единых национальных государств, пришедших на смену периоду раздробленности.
Это совершенно справедливо – Россия конца XV-XVII веков была именно ранним национальным государством.
Но почему эта история национального государства начинается при Василии III? Почему не при Иване III? Что бы не было видно, что Россия не просто двигалась в общем русле, а стадиально опережала и Францию и тем более в Испанию, записывать которую в то время в национальные государства можно лишь по недоразумению.
Каждый специалист которому попал в руки этот стандарт – пытается расписать подробнее подведомственную ему сферу. В результате иногда случаются курьезы. Начало царствования Ивана IV – 14 лет описывается двумя абзацами (!):
Регентство Елены Глинской. Сопротивление удельных князей великокняжеской власти. Мятеж князя Андрея Старицкого. Унификация денежной системы. Стародубская война с Польшей и Литвой.
Период боярского правления. Борьба за власть между боярскими кланами Шуйских, Бельских и Глинских. Губная реформа. Московское восстание 1547 г. Ереси Матвея Башкина и Феодосия Косого.
Ливонская война – одно из важнейших событий русской истории XVI века, имеет следующую лапидарную характеристику: “Ливонская война: причины и характер. Ликвидация Ливонского ордена. Причины и результаты поражения России в Ливонской войне”.
Интересное и абсурдное соотношение приоритетов – не так ли?
Характерно, при этом, что не упомянута оборона Пскова в 1581 году – одно из самых прекрасных и героических событий русской военной истории.
Радует, правда, что теперь в программе найдет место битва при Молодях 1572 – одно из величайших сражений в русской истории.
Видимо если нужно включить одну великую битву, то другую непременно надо исключить.
При том, что проект претендует на то, что школьная история должна способствовать “этнонацональной самоидентификации учащихся” ничего подобного с русским учащимся не произойдет – напротив, он запутается – быть ему за славян, за Евразию, за Литву, или за “модернизацию”.
Хотя слово “русский” в этой концепции не забанено и встречается около 30 раз, но с формированием русской философской школы в начале ХХ века русские прекращают своё существование. За весь послереволюционный период только три упоминания “Русское зарубежье”, “Русская освободительная армия (власовцы)” и “новые русские”.
То есть идентифицировать себя с русскими наш школьник не сможет, поскольку таковые прекратили свое бытие где-то 95 лет назад.
В общем концепция сделана халтурно, эклектично, идеологически невыдержано и методологически безграмотно.
Впрочем, опасность состоит в том, что “лечение” этой концепции может быть проведено безграмотно, в духе накачивания её евразийством, исламизмом, советизмом, примитивным антизападничеством (если у них есть нация, значит у нас нации нет и быть не может), в результате чего те остаточные элементы национального сознания, в виде идеи о русском государстве и прочего, что как-то находится на периферии либерально-белогвардейского дискурса, будут уничтожены “Евразийской Империей”.