С.Б. Дашков. Императоры Византии. История Византийской империи в биографических очерках. СПб., Евразия, 2017

Сборник кратких жизнеописаний всех василевсов ромеев от Аркадия до Константина XI Драгаша. Автор – известный популяризатор истории, ему принадлежит так же прекрасное собрание биографий царей Сасанидов. Книга об императорах Византии написана им еще в советском студенчестве и издана в конце 1990-х, когда доступность книг по Византии была крайне невысокой. Иногда это, к сожалению, чувствуется. Для современных изданий автор переработал книгу, но временами чувствуется, что недостаточно.

Если честно, книга сперва разочаровала. После очень приличного краткого введения в то, что такое Византия, первые биографии оставили впечатление типичной гиббоновщины – ужасы, преступления, ничтожество. Особенно автор оттянулся на Юстиниане, хотя и делает некоторые оговорки о его величии. После пассажа о том, что Юстиниана считают святым, ну так и “Николая Кровавого тоже считают святым”, я захлопнул книгу и с трудом заставил себя продолжить. А дичь только начиналась. В какой-то совершенно иррациональной ненависти автор заходится к восстановительнице иконопочитания св. Ирине.

Однако с македонской династии отношение выравнивается. Портреты ее представителей и представителей Комнинов даны в целом довольно позитивные. Хотя о Василии II можно наговорить всего того же, что о Юстиниане. И в целом вторая половина книги оставляет ощущение эмпатии в отношении Византии и в целом чтение небесполезно, хотя требует поправок для устранения негативизма. В этом смысле должен отметить, что для первоначального чтения о Византии с нуля эта книга не подходит, даже англичанин Норвич – лучше.

Какие мысли возникли по ходу.

Прежде всего, о том самом негативизме. На самом деле в этом негативном восприятии Византии были очень сильно виноваты сами византийские авторы. От Прокопия и Евагрия Схоластика до Михаила Пселла они в большинстве своем ужасающие нытики, сосредоточенные на всем плохом. Ни одна историография не сосредотачивается до такой степени на критике и выворачивании грязного белья, как византийская. Характерен в этом смысле Феофан Исповедник. Не говоря уж о двойном дне Прокопия. И гиббоновская линия в западной историографии попросту продолжила эту традицию, приняв ее за чистую монету. Позитивный же образ Византии является во многом продуктом научной критики тенденциозно-враждебных источников.

Ситуация несколько исправилась при Македонцах и Комнинах. У Льва Диакона, к примеру, вполне приличная боевая и позитивная история. У Пселла опять вонючесть повышается (Пселла я вообще терпеть не могу, человек лично ответственный за катастрофу переломившую Империи хребет). Но Анна Комнина – это просто гимн и море позитива (что можно понять – повесть-то об отце). Но и Хониат или Григора не имеют такой негативистской концентрации, несмотря на то, что описывают не лучшее время. В общем Историю Византии надо сильно чистить от источниковедческого наивизма, иначе, если читать всё буквально, то и впрямь будет ужас на ужасе.

А вот если читать критически и сопоставляя, то, конечно, византийская история оказывается в целом настоящей историчей успеха в течение многих столетий. Хорошо устроенное, стабильное, высокоцивилизованное государство – на фоне позднеримского хаоса и варварской анархии оно смотрится очень выигрышно и в целом гуманно. При всех жестокостях – много тепла, много христианских и человечески благородных поступков.

Очень интересным фактом является возобновление традиции триумфов, заглоших в Римской Империи, так как цезари конечно не допускали ничьих триумфов, кроме своих собственных.Византийских василевсов успехи военачальников так не тревожили. Юстиниан устраивал триумфы Велизарию. Задолго до получения императорской власти удостаивался триумфов Никифор Фока. Для большинства василевсов вообще нехарактерен был панический страх перед выдвижением сильных людей и не было стремления уничтожить их любой ценой. В результате на протяжении большей части истории Империи в ней находились сильные люди, способные исправить положение.

Очень заметен, конечно, перелом при Комнинах. От Средиземноморской империи – к Восточноевропейской державе, партнерами которой становятся Венгрия, Сербия, Галицкая Русь и т.д. Меняется угол зрения и горизонт. Очень важно понимать, к примеру, что Мануил Комнин был по сути венгр, а Андроник Комнин – русин, видимо родом из Галиции.