В 2015 году «Покорность» Мишеля Уэльбека лежала буквально на всех столах, во всех сумках и была открыта во всех руках. Так, по крайней мере, было в читающей Москве.
С самого начала «Покорность» получила громкую и трагическую рекламу: в день выхода оригинала – 7 января 2015 года – в Париже была расстреляна редакция журнала «Шарли Эбдо»; накануне журнал вышел с обложкой с карикатурой на Уэльбека в образе Нострадамуса, готовящегося праздновать Рамадан; среди убитых был друг Уэльбека – колумнист в сфере экономики Бернар Мари.

Роман имел громкий успех, в Германии первый тираж «Покорности» был раскуплен на стадии предзаказа; в итоге тираж увеличили со ста до ста семидесяти пяти тысяч.
Британская газета «Гардиан» назвала Уэльбека «первым французским романистом со времён Камю, который получил широкую читательскую известность за пределами Франции». В основном европейская критика восприняла роман как провокационный и «исламофобский», премьер-министр от социалистов Мануэль Вальс заявил: «Франция — это не Мишель Уэльбек… это не нетерпимость, ненависть и страх». В свою очередь, лидер Национального фронта Марин Ле Пен (одна из персонажей «Покорности») заявила, что роман – «фантастика, которая может стать реальностью». Сам Мишель Уэльбек сопротивлялся оценке своей книги как провокации, однако на пресс-конференции заявил журналистам, что, хотя «Покорность» – роман не исламофобский, свобода слова подразумевает, что писатель, если пожелает, имеет право создать и исламофобский роман.

Несколько более объективно прочитали роман в США, где он вышел в сентябре 2015 года. В частности, колумнист «Нью-Йорк Таймс» Росс Даутэт обратил внимание на то, что смысл «Покорности» не столько в «исламофобии», сколько в изобличении слабости современного западного общества – либерализма, интеллектуализма – которому нечего противопоставить наступлению ислама. По мнению Даутэта, Уэльбек заявляет, что ислам и духовная пустота, которую он заполняет, одинаково нехороши, но вот ЧТО хорошо – на этот вопрос французский писатель ответить не может.

Показательно, что колонка в «Нью-Йорк Таймс» вышла в середине января 2016 года – через четыре месяца после выхода книги в США – из этого можно заключить, что роман действительно привлёк внимание, а не канул в небытие.

Итак, на фоне этого несомненного интереса на Западе, любопытно посмотреть, как прочитали роман «Покорность» в России.
Во-первых, с Россией он связан гораздо крепче, чем это кажется на первый взгляд. Ещё в 2005 году вышел роман Елены Чудиновой «Мечеть Парижской Богоматери», поднимающий ту же тему (краткое сравнение двух романов мы произведём в конце). Интересно, что в конце 2004 года, когда Чудинова уже работала над правкой, исламским фанатиком в Амстердаме был убит режиссёр Тео Ван Гог. При этом убийца оставил на теле жертвы записку, где указал, что убил режиссёра именно за фильм «Покорность», который тот снял.

Остановимся на слове «покорность». Это – перевод слова «ислам». В коротком фильме Тео Ван Гога рассказывается о покорности исламской женщины, над которой творится семейное насилие. В одноимённой (!) книге Уэльбека рассказывается не только о сексуальной покорности или покорности правоверных мусульман Аллаху – это книга, прежде всего, о покорности западного общества, которое допускает, чтобы ему поменяли менталитет.

Итак, в российской культуре имелась некоторая почва для прочтения нашумевшего романа (роман Чудиновой также переведён и опубликован на нескольких европейских языках, в том числе, на французском). Кроме того, всё время с момента выхода «Покорность» попадала в первую десятку самых покупаемых книг крупнейших московских магазинов (сейчас – 6-7 место).

Однако российская книжная критика – а она преимущественно либеральная – книгу старательно не замечала. Так, Дмитрий Быков на «Эхе Москвы», будучи спрошен об Уэльбеке сразу после выхода книги в России (ноябрь 2015), сказал, что романы Уэльбека для него скучны («мне скучно было их читать»). Николай Александров за несколько дней до выхода книги подготовил на «Ленте» краткий обзор взглядов Уэльбека на религию и общество – совершенно дистиллированный, из которого следует, что Уэльбек никак не исламофоб, что он считает ислам даже более честной религией, чем христианство. В действительности отношение французского писателя к исламу более чем сложное: в начале двухтысячных годов он прямо заявлял, что ислам – религия глупая и опасная (подвергался судебному преследованию за это), а после выхода «Покорности» признал – с оговоркой, что хотя книга «не исламофобская», его самого можно признать «исламофобом», но только необходимо помнить, что фобия – это в первую очередь не ненависть, а страх.

Можно упомянуть ещё Льва Оборина, который в своей короткой заметке на «Роллингстоун.ру» сделал акцент на сексуальной подоплёке романа и предположил, что человек Уэльбека «очень рад подчиняться. Его легко убедить в том, о чем он еще недавно даже не думал, и ему от этого убеждения будет хорошо. Вот что в книге Уэльбека по-настоящему страшно».

Итак, в российской либеральной критике нашумевший роман, по большому счёту, ушёл в проброс. Этот недостаток решил восполнить Захар Прилепин в своей заметке «Тихий непокорный Уэльбек» на «Русской планете». С его точки зрения, роман французского писателя – сатира на западную цивилизацию и, в частности, избирательную систему. «Полноте, все известно давным-давно, просто об этом говорить не принято в приличном обществе, а то тебе сразу показали бы твое место», – пишет Прилепин. По его мнению, подобный роман назрел давным-давно, но политкорректность не давала ему появиться раньше.

Это не совсем так, и характеризует не столько специфику европейского книгоиздания, сколько специфику российской либеральной критики. В частности, ещё в 2013 году в Германии вышел абсолютно нашумевший роман Тимура Вермеша «Он снова здесь» – о вернувшемся с того света Гитлере, который вновь набирает популярность и тому способствуют объективные причины (в частности, это и неконтролируемая исламизация Германии). В одной только Германии было продано свыше четверти миллиона экземпляров! Книгу продавали в 17 странах. В России вышли стандартные 3000 экземпляров… и тишина. Была лишь проходная заметка в «Газете», из которой можно было заключить, что автор книгу разве что просматривала, настолько статья не соответствовала её содержанию, – и заметка Татьяны Шабаевой в «Свободной прессе», которая удивлялась такому молчанию.

Интересно, что выход «Покорности» на русском языке в ноябре 2015 года совпал по времени с выходом книги архимандрита Августина (Никитина) «Ислам в Германии». Читая документальные факты, собранные Никитиным, можно заключить, что Уэльбек не преувеличил: не западное общество ассимилирует иммигрантов-мусульман, но мусульманские общины понемногу, но ощутимо распространяют власть ислама на европейцев: христианство принимают сотни мигрантов, но ислам принимают многие тысячи европейцев.

Согласно социологическим опросам, которые цитирует Августин, разница заключается также в том, что набожность молодых европейцев снижает в них склонность к насилию, в то время как набожность молодых мусульман повышает эту склонность. В книге архимандрита Августина содержится и любопытное указание, которое позволяет предположить, откуда взялась идея изобразить на обложке русского издания Джоконду в парандже (во Франции, Великобритании, США книга вышла в простой обложке, без изображений). Ещё в 2001 году немецкий журнал «Бунте», пытаясь осмыслить, что такое «немецкая ведущая культура», публиковал картину Иоганна Тишбейна «Гёте в Италии» – где лицо великого немца было завешено чадрой. В России об этом тогда писала «Литературная газета».

Итак, к осмыслению проблемы западное общество подбиралось давно – хотя, если судить по беспорядочной миграционной политике и исламистским террактам последнего года – недостаточно быстро. Книга Уэльбека вышла на этом злободневном, даже трагическом фоне и привлекла к себе наибольшее внимание.
Практически одновременно в 2015 году роман Елены Чудиновой «Мечеть Парижской Богоматери» был переведён на английский язык и вышел в США – таким образом, он достиг оптимума переводной литературы, теперь шествие книги по планете практически не имеет ограничений.

На данный момент невозможно доказать, читал ли Уэльбек книгу Чудиновой (она есть на французском), но уже одно то, что оба писателя рассуждают о «евроисламском блоке» весьма их роднит. Главная разница заключается в том, что меланхоличный Уэльбек пишет о ближайшем будущем – 2022 годе, когда, по его мнению, совершенно легально, используя слабости французской избирательной системы, лавируя между традиционными партиями, для которых главное – не дать победить Народному фронту Марин Ле Пен, – к власти приходят умеренные исламисты. Именно умеренные, а не радикалы – это важно. Они легко идут на компромисс, соглашаются на президента-марионетку из французов, ловко представляют себя как наименьшее зло; им есть, что пообещать социалистам, они готовы отдать им все вроде бы ключевые министерские портфели, кроме одного: образования. Именно через образование начинается массовая исламизация Франции. Сорбонна становится «исламским университетом», преподавателей вынуждают принимать ислам, женщины массово надевают хиджаб, ну, а европейские интеллектуалы плывут по течению, нисколько не отрицая утраты собственных традиционных ценностей. Ну, а Европейский Союз, в который теперь так легко принять не только Турцию, но и страны Северной Африки, становится административным инструментом для распространения ислама.

Книга Чудиновой этому сценарию, в сущности, никак не противоречит. Время действия здесь очерчено довольно смутно, по разным указаниям можно принять, что это 2048-2060 годы. То, что у Уэльбека изображено началом, у Чудиновой показано приближающимся к концу: Париж полностью исламизирован, коренных французов вынуждают принять ислам или уходить в гетто. Католические храмы отданы под мечети (в Германии этот процесс идёт уже сейчас: количество набожных христиан сокращается, и храмы пустуют; иногда их передают исламской общине).

И у Чудиновой, и у Уэльбека сильна тема христианской религии, причём оба писателя обращаются к христианству раннему, средневековому, «неиспорченному». Герой Уэльбека не находит в себе сил на самоотречение, к которому призывают суровые раннесредневековые архетипы древнего монастыря, хотя они до некоторой степени успокаивают его душу. Однако впоследствии он возвращается в исламизированный Париж и плывёт по течению. Согласно Чудиновой, христиане, дабы сопротивляться исламизации, должны вернуться к временам истовой веры (если не религиозного фанатизма): месса важнее частной жизни; вернуть изначальный смысл осквернённому собору важнее, чем сохранить памятник культуры.

Нельзя сказать, пойдёт ли Европа по пути, который пророчит ей Уэльбек: он лишь показал, что у неё многое для этого есть, а главное же – интеллектуальная покорность и жажда чувственных удовольствий, которую ислам удовлетворяет гораздо эффективнее, чем христианство. Однако если Европа пойдёт по этому пути, удержаться от скатывания по наклонной, которую показала Елена Чудинова, будет уже непросто.
В заключение две характерные ремарки, как восприняли роман рядовые российские читатели:

«За выходные прочитала «Покорность» Уэльбека — на мой взгляд, поактуальнее Пелевина для нас всех сейчас будет. И самое ужасное, что как главный герой, мы обо всем догадываемся и местами даже понимаем, но все равно идем. Читать и плакать. И закупать хиджаб».

А вот что пишет рядовой читатель, который, по собственному признанию, имеет связи с Израилем, фактически живёт на две страны:

«Описание политических игр, когда социалисты договариваются с мусульманами и вместе идут на выборы и побеждают, по-моему, единственное, что выглядит достоверно. Но при этом не верится, что общество не отшатнулось от своих партий, что правые промолчали и не начали бузить и сам переход от традиционных европейских ценностей к исламским произошел так мягко и спокойно. Люди стали массово принимать ислам, одеваться по-исламски, женщин стали выдавать замуж… НЕ ВЕРЮ!»

Интересно, что, согласно Уэльбеку, Израиль оказывается единственным оплотом, который будет способен сопротивляться исламской системе – именно в силу того, что там традиционные ценности не утрачены: сильная религиозность, отчётливая культурная самоидентификация, многодетная семья – всё это до поры до времени защищает Израиль от исламизации, но на фоне усиления «евроисламского блока» перспективы его туманны.
Татьяна Шабаева специально для проекта “100 книг”.