Современный глобально-процессуальный подход к истории начинается с немецкого философа Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770-1831) и его «Лекций по философии истории», опубликованных посмертно в 1841 году.

Гегель обычно считается очень скучным и непонятным автором, но это не так. Он может быть и не беллетрист от философии, но большая часть мыслей, формул, идей в «Философии истории» изложены им очень ясно и их вполне осилит обычный читатель. Как минимум имеет смысл прочесть 75 страниц «Введения» к этим лекциям, где и изложены основные взгляды Гегеля.

Прежде всего, необходимо покончить с заблуждением, что Гегель, якобы, утверждал, что “история учит лишь тому, что она ничему не учит”. Он говорит совершенно о другом

“Опыт и история учат, что народы и правительства никогда ничему не научились из истории и не действовали согласно поучениям, которые можно было бы извлечь из нее”.

Связано это не с бесполезностью истории, а с тем, что конкретные исторические уроки в текущем потоке жизни оказываются бесполезными.

“В каждую эпоху оказываются такие особые обстоятельства, каждая эпоха является таким индивидуальным состоянием, что в эту эпоху необходимо и возможно принимать лишь такие решения, которые вытекают из самого этого состояния. В сутолоке мировых событий не помогает общий принцип или воспоминание о сходных обстоятельствах, потому что бледное воспоминание прошлого не имеет никакой силы по сравнению с жизненностью и свободой настоящего”.

По сему случаю в истории следует искать не конкретные дидактические уроки, а общий смысл, связанный с постижимостью Мирового Разума, то есть Бога. А Гегель настаивает на том, что Мировой Разум полностью познаваем.

“Утверждение, что божественная сущность находится по ту сторону нашего познания и человеческих дел, удобно в том отношении, что благодаря этому предположению можно довольствоваться своими собственными представлениями. Этим самым освобождаются от необходимости ставить свое познание в связь с божественным и истинным, суетность и субъективное чувство находят для себя полное оправдание”

Теория Гегеля представляет собой своеобразную секуляризацию христианской теологической версии истории. Он мыслит историю как всемирный процесс, как его мыслили и христианские теологи, но сущность истории, как и во всей гегелевской философии, в том, чтобы разум, мировой дух познал самого себя и достиг состояния свободы. При этом свобода понимается им не как произвол, а как осознанный рациональный долг перед самим собой. Потом Маркс назовет это осознанной необходимостью, но это не точно – необходимость это косность материи, а Гегель говорит именно о четкости воли и ясности духа.

“Всемирная история есть выражение божественного абсолютного процесса духа в его высших образах, она есть выражение того ряда ступеней, благодаря которому он осуществляет свою истину, доходит до самосознания. Эти ступени находят свое выражение во всемирноисторических духах. Реализация этих ступеней является бесконечным стремлением мирового духа, его непреодолимым влечением… “

Мировой дух движется у Гегеля к своему самоосознанию по ступеням. Первая ступень – Восток. Там свободен только один, царь. Вторая ступень – Древняя Греция и Рим. Там свободны только некоторые – а другие рабы. И только в “германском прочтении христианства”, заметьте, не в христианстве вообще, а только в германском прочтении христианства (“лишь германские народы дошли в христианстве до сознания, что человек как таковой свободен”), создается ситуация, когда свободны все, что выражается в формировании национального государства с протестантской религией.
Именно государство по Гегелю есть высшая форма развития человеческого духа в истории. В его личном случае было вполне понятно, что таким наивысшим государством является Пруссия его эпохи.

“Во всемирной истории может быть речь только о тех народах, которые образуют государство. Государство является осуществлением свободы, то есть абсолютной конечной цели, что оно существует для самого себя. Вся ценность человека, вся его духовная действительность существует благодаря государству”.

При этом на низших уровнях история, по Гегелю, вершится человеческими страстями, мелкими интересами, эгоизмами и только ими.Историю движет страсть.

“Ничто великое в мире не совершалось без страсти. В наш предмет входят два момента: во-первых – идеи, во-вторых, человеческие страсти. Первый момент составляет основу, второй является утком великого ковра развернутой перед нами всемирной истории. Конкретным центральным пунктом и соединением обоих моментов является нравственная свобода в государстве”.

Однако разум, «Хитрость разума», заставляет служить эти эгоизмы более общим, великим целям, так что из множества локальной суеты вырастает осмысленное историческое действие. “Государство является благоустроенным и само в себе сильным, если частный интерес граждан соединяется с его общей целью”. А все, что к этому смыслу высшего разума не относится представляет собой лишь «гнилое существование».
Именно сюда относится знаменитая формула Гегеля – все действительное разумно, все разумное – действительно, которая стала полем конфликта правых охранителей и левых революционных гегельянцев.

“Истинное добро, всеобщий божественный разум, является и силою, способной осуществлять себя. Это добро, этот разум в его конкретнейшем представлении есть Бог. Бог правит миром: содержание его правления, осуществление его плана есть всемирная история. Философия хочет понять этот план, потому что только то, что из него осуществлено – действительно; то, что не соответствует ему, представляет собой лишь гнилое существование”.

Конечно Гегель имел в виду не то, что вся наличная действительность разумна, а то, что лишь соответствующее планам мирового разума подлинно действительно в ней. Но отсюда у самого Гегеля революционного смысла не вытекало, он не считал, что все неразумное должна смести революция, он был уверен, что разум найдет себе орудия – в виде суеты индивидов и деятельности великих людей, чтобы осуществить свое движение.
Теория великих людей у Гегеля сформировалась под влиянием образа Наполеона Бонапарта, которого он даже однажды видел в Иене.

Это такие люди, которые воплощают в себе, своих действиях и страстях разум, идею эпохи. Их страсти имеют не личное, а общеисторическое значение, так как этими страстями они делают работу для Духа. Поэтому Гегель признает за этими великими людьми право на безнравственность, жестокость и деспотизм. Все равно они строят государство, усваивая достижения которого человек становится свободней, а дух все больше самопроявляется и самоосознается.

“Какой школьный учитель не доказывал, что Александр Великий и Юлий Цезарь руководились страстями и поэтому были безнравственными людьми? Отсюда прямо вытекает, что он, школьный учитель, лучше их, потому что у него нет таких страстей, и он подтверждает это тем, что он не завоевывает Азии, не побеждает Дария и Пора, но конечно сам хорошо живет и дает жить другим”

У человека русской культуры может возникнуть вопрос – не является ли в “Ревизоре” Гоголя история про учителя “Оно Александр Македонский конечно герой, но зачем же стулья ломать?” отражением этой фразы Гегеля? Но нет. Первое издание лекций вышло в Германии сильно позже “Ревизора”. А ведь такое ироническое взаимоотображение Гоголя и Гегеля – учитель со страстью и учитель без страсти говорят об Александре Македонском, можно было бы счесть невероятным, но, видимо, это совпадение, если не обнаружится общий источник.
Однако высшими деятелями истории у Гегеля являются народы. Именно народы образуют государство и сами образуются государством, составляя с ними неразрывное единство. “Государство, отечество есть общность наличного бытия” – настаивает философ.
Гегель выступает перед нами как первый крупный теоретик национального государства.

“Государство, его законы, его учреждения суть права составляющих государство индивидуумов; его природа, почва, горы, воздух и воды суть их страна, их отечество, их внешнее достояние; история этого государства, их деяния и то, что совершили их предки , принадлежат им и живут в их воспоминании. Все в государстве их достояние, точно так же как и они принадлежат ему, так как оно составляет их субстанцию, их бытие”.

Сердцевину национального государства и нации составляет народный дух, который формируется деятельностью народа в Истории.

“Дух народа есть определенный дух, создающий из себя наличный действительный мир, который в данное время держится и существует в своей религии, в своем культе, в своих обычаях, в своем государственном устройстве и в своих политических законах, во всех своих учреждениях, в своих действиях и делах.
Это есть его дело – это ЕСТЬ этот народ.
Народы суть то, чем оказываются их действия.
Каждый англичанин скажет : мы – те, которые плавают по океану и в руках которых находятся всемирная торговля, которым принадлежит Ост-Индия с ее богатствами, у которых есть парламент и суд присяжных и тд.
Отношение индивидуума к этому заключается в том, что он усваивает себе это субстанциальное бытие”.

На самом деле очень ясная концепция – народы в ходе истории совершают определенные деяния. И эти деяния формируют определенный дух народа. Народ это его дело. А индивид усваивает от народа плоды и дух его деяний, подключаясь к государству этого народа. Национальному государству.
Отсюда скажем понятна в чем трудность нашего русского положения. Русский народ совершил великие деяния – создал самую обширную в мире территориальную державу, которая покорила Арктику, подчинила себе Великую Степь и уничтожила угрозу нашествий оттуда. Россия выступила балансиром Европы, не давая скатиться ей в военную диктатуру наполеоновского и гитлеровского извода. Русские создали высочайшую культуру в условиях, в которых кажется вообще культура невозможна. Мы показали, что возможен научно-технический и экономический прогресс, в условиях, когда ты не находишься в положении мирового экономического и торгового гегемона. Мы справились с коммунизмом и не дали себя съесть либеральной политкорректности». То есть русская история нечто выдающееся, а по некоторым аспектам экстраординарная. Но, из-за ненационального характера российского государства оно не дает конкретным русским и нерусским возможность усваивать это созданное русскими деяниями бытие, серьезно искажает формирующий сигнал. Таков конфликт человека и государства в русской истории.
Однако Гегель подчеркивает, что движущая сила любой истории – противоречие. Это главный принцип гегелевского учения о диалектике. «Развитие является тяжелой недобровольной работой, направленной против самого себя». То есть то, что мы сталкиваемся в каком-то смысле с самими собой и регулярно вынуждены бороться с собственным государством это для Гегеля как раз стало бы свидетельством подлинности идущей в нас исторической работы, так как миром, счастьем и покоем наслаждаются лишь народы чья всемирно историческая роль отыграна.

“Счастлив тот, кто устроил своё существование так, что оно соответствует особенностям его характера, его желаниям и его произволу и таким образом наслаждается своим существованием. Всемирная история не есть арена счастья. Периоды счастья являются в ней пустыми листами, потому что они являются периодами отсутствия противоположности”.

Таков сгусток гегелевских исторических воззрений, которые оставили последующим поколениям богатейшую базу. На самом деле, если присмотреться внимательней, то и у процессуалистов и даже и локалистов основные мировоззренческие узлы завязаны на Гегеля.
Итак, подведем итог ключевым идеям Гегеля касающимся философии истории: 1. История это всемирный процесс, в котором некий фактор, в гегелевском случае свобода и самосознание мирового разума, движется ко все большему самораскрытию. 2. История проходит через ряд этапов, уровней, ступеней самораскрытия этого фактора. 3. Движущей силой истории является противоречие. 4. Конкретно историю движут люди, со своими страстями, которые Хитрый разум оборачивает к своим целям, 5. герои, в которых этот разум проявляется более явно и программно и которые получают от него право ломать и крушить, и 6. народы, в делах которых кристаллизуется в форме государства национальный дух, который усваивается индивидами и героями и сообщает определенную окраску их деятельности. При этом движение духа, а значит и истории, Гегель мыслит как бесконечное. Эсхатологии, учения о конце истории, он по сути не знает.