Джонатан Уэллс. Анти-Дарвин (Иконы эволюции). М.: Альпина Бизнес Букс, 2012
Книга в которой исследуются популярные техники манипуляции сознанием со стороны дарвинистов – “иконы эволюции”, те визуальные изображения и примеры, при помощи которых спорная и имеющая полно дыр теория приобретает культовый статус и наглядность. Книга Уэллса вызвала настоящий скандал, поскольку наносимые им удары именно по “пропагандистской” стороне эволюционизма весьма язвительны.Её критика свелась, по преимуществу, к попыткам дискредитации автора, а также к странны утверждениям, что если автор той или иной цитируемой работы – эволюционист, то это значит, что из его работ нельзя черпать аргументы против эволюционизма.
Между тем, метод Уэллса прост – он берет наиболее распространенные “иконы” эволюции, то есть картинки, утверждения и тезисы, которые, чаще всего, используются для создания у учащихся ощущения визуальной наглядности, очевидности эволюционистских теорий, и показывает, что все эти пропагандистские иконы как правило отвергнуты самой же эволюционистской наукой. Сознание школьника убеждают в догматах эволюционизма на фактах, которые отвергнуты самими же исследователями-эволюционистами.
Иконы, подвергаемые разбору Уэллсом, суть следующие:
1. Эксперимент Миллера — Юри якобы доказывающий возможность самозарождения жизни
2. Дарвиновское филогенетическое дерево
3. Гомология в конечностях позвоночных
4. Зародыши по Геккелю
5. Археоптерикс
6. Пяденица березовая, якобы мутирующая под цвет среды для того, чтобы выжить
7. Дарвиновы вьюрки
8 . Четырехкрылые дрозофилы
9. Ископаемые лошади
10. Иконография антропогенеза
“Дереву Эволюции” – своеобразному “кресту” дарвинизма, предполагающему медленное “ветвление” и взаимопереход биологических форм, противопоставляется надежно доказанный факт “Кембрийского взрыва” внезапного в геологическом смысле появления практически всех подразделений животного царства, совершенно необъяснимого при дарвинистской теории “закрепления мутаций в ходе естественного отбора”.
Сокрушительный удар получает еще одна забившаяся нам в голову икона эволюции – зародыши Геккеля, на рисунках которого эмбрионы разных видов более похожи между собой, чем на деле, и якобы подтверждают принцип, что онтогенез повторяет филогенез. Как выясняется, Геккель откровенно сфальсифицировал эти рисунки. Кроме того, утаен тот факт, что относительное сходство зародышей наблюдается лишь на среднем этапе их развития. Ранние и поздние стадии совершенно не сходны.

Такие же чувствительные удары, получают и другие знаменитые эволюционные иконы – археоптерикс, которого дарвинисты сперва записали в первые птицы, и используют для рекламы, а потом исключили из предков птиц, поскольку он нарушает целостность концепции. “Эволюционирующую” лошадь, дерево которой было самими же эволюционистами разрушено, поскольку оно использовалось для подтверждения концепции “направленной” эволюции. Галапагосские вьюрки, наблюдая которых Дарвин, якобы, вывел теорию естественного отбора (возникают под влиянием полезных для присопособления к меняющимся условиям мутаций новые виды) на самом деле её опровергают – в голодные годы обозначается тенденция к доминированию особей с большим клювом, но, как только ситуация с кормом выправляется – и величина клюва возвращается к средней норме. Весьма трагична история мухи которой генетическим путем решили добавить крыльев. Она оказалась совершенно нежизнеспособна.
Уэллс отлично показывает, как идеологическая пристрастность ведет к методологической неряшливости и кругам в доказательствах, к переходу к зомбированию сомневающихся и давлению на научных оппонентов.
В заключении Уэллс очень интересно рассказывает о дарвинистском терроре в современных вузах и школах США, например о попытках объявить дойкот колледжам Теннеси, после того как власти штата отказались включить в образовательный стандарт пропаганду эволюционизма, обязав сопровождать её и приведением контраргументов.
Что до моего собственного отношения к дарвинизму и эволюционизму, то оно отрицательное. В большей степени именно к дарвинизму – скажем теория номогенеза Берга-Мейена мне представляется не лишенной здравого зерна и вообще – отрицание факта изменчивости организмов и видов является глупостью.
Главная беда дарвинизма – во имя разума он требует принять себя на веру. Мне неизвестны никакие значительные исследовательские достижения биологии, которые были бы невозможны без принятия эволюционистской парадигмы, для которых эволюционистская догма была бы конструктивной основой, а не нагрузкой. В этом смысле, эволюционизм нельзя даже назвать полноценной научной парадигмой. Характерно, кстати, то, что в других естественных науках за время господства дарвинизма сменилось 2-3 парадигмы. В то время как в биологии ничего подобного не произошло – речь, таким образом, не об естественной научной парадигме, а об идеологизированной диктатуре.
Дарвинизм – научная теория, которая должна быть доказана фактами, из которых индуктивно выводится обоснованность этой теории. Число таких фактов не только не увеличивается, но и сокращается.
Они подменяются риторическими ходами следующего типа “если допустить, что жизнь развивается под воздействием случайных мутаций закрепляемых естественным отбором, то в этом нет ничего невероятного, почему бы и нет. А раз почему бы и нет, то так и должно быть. Тебе шо, обезьяна не нравится?”. Дальше следует неизменная цитата из демагогического стихотворения А.К. Толстого. Однако точно так же может быть подменена доказательная база в пользу любой другой теории. Например, что земля – биологическая пробирка для инопланетян. Покажите нам а. случайные генетические мутации закрепленные как полезные естественным отбором, б. естественное образование новых видов, в. множество археологических переходных форм. Тогда мы поговорим. Дарвинизм же приспособлен лишь для объяснения тех или иных биологических событий постфактум.
Факты о биологическом прошлом Земли, которые нам известны, таковы: существовало множество биологических видов, которые сейчас не существуют, следы многих существующих теперь биологических видов не заходят глубже определенного периода, существовавшие в тот или иной геологический период “биоты” поразительно непохожи друг на друга. Между разными “биотами” существуют разрывы, носящие, зачастую, катастрофический характер. Это – факты, установленные палеонтологией достаточно точно. А вот предположения о переходе одних видов в другие, мало того – одних классов в другие и о действующих механизмах этого перехода (теория естественного отбора Дарвина и теория случайных мутаций Моргана), в которых эволюционизм особенно настаивает на “слепоте” эволюции – по большей части спекулятивны. Более того, содержат в себе ряд невысказанных предположений, которые делают их абсурдными. Например, совершенно очевидно, что в процессе эволюции на одну удачную мутацию, которая отбирается и закрепляется, должны приходиться сотни и тысячи неудачных, “эволюционных банкротов”. Исторический путь видов должен быть усеян трупами этих банкротов, едва ли не в большем числе, чем “нормальные” представители вида. Однако ничего подобного мы не наблюдаем.
Перед нами философская и квазирелигиозная концепция, направленная на то, чтобы разрушать “религиозные предрассудки” о сотворении мира, заменяя их… другими предрассудками. В то время как естественное развитие религиозной концепции творения под воздействием научных фактов обрекало её стать более гибкой, многообразной, научно продуктивной без навязывания идеологизированной парадигмы эволюционизма. Для чего еще нужен эволюционизм, кроме как для того,чтобы Докинз несмешно кривляясь и неся откровенные глупости провозглашал, что Бога нет, не непонятно. С эволюционизмом как философской концепцией тоже, кстати, всё не здорово.
Главный вопрос на который атеистический эволюционизм не может дать ответ – и даже не пытается и даже не задается им – это вопрос: как в процессе эволюции могло возникнуть существо которое считает себя хуже чем могло бы быть и, будучи по факту вершиной эволюционного ряда, тем не менее оценивает себя крайне невысоко и имеет ясное и развитое представление о более совершенном способе существования и более совершенной жизни. Нетелеологический эволюционизм (а телеологический эволюционизм уничтожает сам себя как альтернативу религиозному взгляду на мир) должен исходить из того, что некое совершенствование организмов получается случайно выталкивая некоторые существа на новый уровень приспособляемости. Это значит что в каждый момент эволюции этот уровень существ является максимальным совершенством. Просто потому, что ничего более совершенного нет и быть не может.
Если мы появились в результате эволюции, то мы на сегодняшний момент ее вершина, мы боги этого мира. Если мы ее вершина, если мы боги этого мира, то чем мы, собственно, недовольны?
Трилобиты не мечтали о рыбах.
Динозавры не страдали от того, что они не сумчатые.
Обезьяны не стремились стать человеком.
Человек, на всю глубину на которую мы о нем реально и минимально фактологично что-то знаем, считает себя более несовешенным существом по сравнению с неким идеалом, причем достаточно часто – и в языческих и в неязыческих учениях это несовершенство связывется с гипотезой, что когда-то человек был более совершенен, а сейчас он “испортился”. Для существа находящегося на вершине такая идея абсурдна, ей неоткуда взяться в его опыте, поскольку в его опыте он не сталкивался ни с чем более совершенным, чем он сам.
Отвечать, что повинно человеческое воображение, это petitio principii – откуда в человеческом мозге может появиться идея воображения, то есть представления чего-то более совершенного, чем сам человек? Человек изобретает опираясь на свой опыт, хотя и не повторяя его. Например он хочет летать как птица. Сперва он пытается приделать себе крылья, но из этого ничего не получается, и в итоге он изобретает аппараты не похожие на птиц и следующие другим принципам при полете. Или он хочет плавать как рыба – и снова делает нечто, что совершенно на рыбу не похоже. Но вот где тот опыт столкновения с более совершенным (физически и нравственно совершенным), который стимулирует человеческое воображение идти пусть и совершенно по другому направлению?
Можно сказать, что это опыт созерцания природы. Но это будет неверно. Нет никаких показаний (если убрать из человеческого разума изначальные религиозные и околорелигиозные предпосылки) для того, чтобы рассматривать гром, молнию, ветер, воду, солнце как некие более совершенные, одушевленне, разумные существа. Анимизм – это глупость. В опыте нет никаких предпосылок наделять явления природы душей, если… не иметь заранее намерения наделить их душей.Для Дерсу Узала – огонь, ветер, солнце, тигр – это “люди”, но никак не нечто более могущественное и совершенное чем люди.
Опыта соприкосновения с большим совершенством чем человек в “атеистической” картине мира нет и быть не может. Идея совершенства, идея того, что больше и лучше чем человек, прямо противоречит идее эволюции.
Для того, чтобы вести понятие совершенства, неудовлетворенности собой, стремления к идеалу, атеисту придется ввести в свою картину элементы телеологии. Введение в эволюционную концепцию элементов телеологии – это крах атеизма и его переход к пантеизму, к предположению, что материя разворачивается в пространстве и времени подчиняясь определенной заданной программе у которой есть не только начальная, но и конечная точка и развитие всех форм, видов и существ подчинено стремлению к этой точке целеполагания, а отклонение в движении (“несовершенство” чаще всего трактуемое как “зло”) немедленно вызывает тревогу, беспокойство и включает сигналы опасности. Телеология раскроет атеизм как скрытый пантеизм, каковым он, в сущности, и является.
Но тут мы уже выходим за границы биологии. Собственно эволюционизм и есть философская и криптотеологическая доктрина, которая представляет себя в качестве научной доктрины при помощи фокуснических приемов, которые тот же Джонотан Уэллс успешно разоблачает.
С книгой Уэллса полезно ознакомиться прежде чем читать вот такие вот рецензии на креационистские книжки. Рецензент многократно упрекает автора креационистского учебника во вранье – причем, как можно судить, зачастую справедливо. Но при этом он сам приводит для подкрепления, а порой и зомбирования те факты и тезисы, которые, как показал Уэллс, действительности не соответствуют. Получается спор человека, который затыкает теоретические дыры формулой “так захотел Бог!” с постобезьяной, которая затыкает свои дыры формулой “Эволюция была, просто верьте!”.