Перейти к содержанию Перейти к боковой панели Перейти к футеру

Нужен ли православным на Украине новый раскол?

Собравшийся в Киеве собор Украинской Православной Церкви Московского Патриархата заявил о полной самостоятельности этого церковного образования, об отделении его от Русской Православной Церкви.

На последовавшей на следующий день воскресной литургии глава УПЦ митрополит Онуфрий не помянул Святейшего Патриарха Кирилла как своего предстоятеля, перечислив его только в ряду глав других поместных церквей. При этом из этого списка, как и все последние годы, были исключены патриарх Константинопольский Варфоломей, инициатор епифаньевского раскола, сотрясшего Украину в 2018 году, и другие предстоятели поместных церквей, поддержавшие раскольников.

Получилась парадоксальная ситуация – в одностороннем порядке заявив о самостоятельности УПЦ тоже фактически ушла в раскол, но не так как епифаньевцы и их стамбульские покровители.

С другой стороны,  Крымская и Херсонская епархии УПЦ, находящиеся на территории полностью контролируемой русской армией, уже заявили, что останутся в полном единстве с Русской Православной Церковью и под омофором Патриарха Кирилла.

Всё это в совокупности означает, что церковная ситуация на Украине окончательно запуталась.

Есть приходы Русской Православной Церкви, которые числятся административно в УПЦ, но юридически или фактически находятся на территории России.

Есть УПЦ, которая теперь не подчиняется Патриарху Кириллу, но продолжает считать себя канонической Украинской Православной Церковью в противоположность епифаньевскому расколу, устроенному в 2018 году по инициативе Фанара.

Есть епифаньевский раскол, в который влилась созданная украинскими националистами еще в начале 1920-х самосвятская «украинская православная церковь».

И есть раскол от раскола устроенный 93-летним самозваным «патриархом киевским» Филаретом Денисенко, который явно продал душу дьяволу и продолжает смущать умы. Филарет в начале 1990-х устроил раздрай в Русской Православной Церкви на Украине, превратился в облеченного в белбый куколь фронтмена украинского национализма, захватывал храмы, устраивал поджоги, призывал бомбить Донбасс, и до сих пор на месте ему не сидится спокойно.

Наконец, есть доминирующие на западе-украины греко-католики, находящиеся под властью Ватикана, но тоже сохраняющие внешность некоторых православных обрядов.

В общем скоро «православные», чаще всего в больших кавычках, церкви на территории Украины можно будет нумеровать как Линии на Васильевском острове в Петербурге или улицы Строителей в любом советском мегаполисе.

Причины прибавления ко всем расколам еще и нового совершенно очевидны. Беспрецедентное давление на митрополита Онуфрия и его Синод в военных условиях, когда УПЦ МП рассматривалась «патриотами Украины» как враг, ее священники – как жертвы для террора, а её храмы и монастыри, включая Киево-Печерскую Лавру, как объекты для террора и захвата.

В этом смысле по человечески можно понять иерархов УПЦ, которые стремятся обезопасить себя и свою паству и снять с себя ответственность за русскую патриотическую позицию Патриарха Кирилла и за действия России.

И такое понимание проявляется. Реакция в Москве на объявленный раскол очень мягкая, очень дипломатичная, очень обеспокоенно сожалеющая, как будто это и не раскол вовсе.

И священноначалие Русской Православной Церкви тоже понять можно – десятилетиями Москва старалась максимально обезопасить УПЦ, уберечь её от любых обвинений и нападок. И инерция этого курса сохраняется до сих пор.

И в этом есть огромная стратегическая ловушка. Фактически главными действующими лицами в истории православия на Украине стали… украинские националисты.

Уже несколько десятилетий Украинская Православная Церковь должна приспосабливаться к этим осатанелым нелюдям, демонстрировать свой «украинский патриотизм», а те в ответ грозили ей все новыми запретами и ограничениями. Иерархи УПЦ хвастались, что в их рядах есть участники АТО, то есть каратели, терроризировавшие Донбасс. Священники УПЦ служили не только панихиды, но и напутственные молебны этим террористам.

Казалось, дно было достигнуто с началом российской спецоперации в конце февраля 2022 года. Тогда Синод УПЦ разослал по епархиям требование молиться за победу Украины над неприятелем. Причем это требование поступило даже в приходы в Луганской Народной Республике…

Однако это дно было с легкостью пробито мае, когда митрополит Онуфрий направил Владимиру Путину послание в котором призывал «во имя воскресшего Христа» отпустить «защитников Азовстали», то есть кровавых убийц, садистов, неоязычников и сатанистов, которые с удовольствием сварили бы и митрополита и любого другого канонического православного священника живьем.

Любуясь на татуировки с Бафометом на спинах с азовцев все немало удивлялись – причем бы тут воскресший Христос. Впрочем, их все же выпустили, в единственном достойном их направлении – в плен.

Этот случай с поддержкой сатанистов во имя Божие показал, что сервильные уступки украинскому национализму могут довести иерархию УПЦ до прямого богохульства и богоотступничества, пожалуй даже большего, чем сервилизм иерархов в советские времена. Большевики хотя бы заявляли себя атеистами, ни к Одину и к Бафомету в открытую не апеллировали, а в случае украинского неонацизма демонопоклонничество и сатанистская составляющая не маскируется.

Та ловушка, в которой оказалась УПЦ, не желающая теперь быть МП, раскрылась в самом начале. Ошибка была сделана в далеком октябре 1990 года, еще прежде распада СССР, Русская Православная Церковь в рамках перестроечных тенденций пошла на провозглашение «автономии» Украинской Церкви.

УПЦ получала свой синод, право избирать своего предстоятеля, клирики и верующие входили в состав РПЦ только через УПЦ, а не напрямую. Эти решения были связаны с требованиями епископов западноукраинских епархий, которые считали, что такая самостоятельность, «украинскость» канонической церкви позволит лучше противостоять возрождению греко-католичества и возрождению старинного автокефалистского раскола.

Так, еще до незалежности Украины наша Церковь по сути признала незалежную украинскую церковь, которую отличала от остальной Русской Православной Церкви именно некая «украинскость». И следующие десятилетия УПЦ шла по дороге этого националистического сервиса, доказывая свою «не меньшую украинскость» чем раскольники, а значит все дальше отрываясь от России, от русского мира, от русской православной традиции.

Устроенный в 1992 году митрополитом Филаретом (Денисенко) раскол обозначил на долгое время крайнюю точку националистической деградации УПЦ, тем более, что с филаретовцами осталось большинство самых украиноозабоченных кадров.Напротив, внутри УПЦ усилилось направление на единство с Москвой, с Россией, с русским миром, и в целом УПЦ оставалась очагом пророссийских настроений на Украине. Но это были именно настроения.

Юридически, церковноканонически, существование УПЦ утверждало совершенно ложную концепцию национальных автокефалий – мол в каждой стране, с каждым отдельным этносом, если там есть достаточно православных, нужно учредить свою православную церковь с национальной спецификой. А псокольку национальная специфика Украины состоит в ненависти к «москалям», то значит национальная специфика Украинской Православной Церкви должна быть тоже терпимость к такой ненависти к москалям, либо, хотя бы, деликатное уклонение от обсуждения. Мол мы просто православные, и всё. Какая разница в какой стране быть праовславными. Но вот только если «какая разница», то зачем вам отдельная церковь?

Все эти построения были совершенно ложными. Православная Церковь всегда была Церковью Империи и в Империи. В православной философии истории заложена уверенность в том, что Римская Империя есть катехон, то есть сила удерживающая мир от зла и от вторжения антихриста.

Таковой почиталась даже языческая империя, а тем более империя христианская после принятия Христианства императором Константином Великим.

Священство и Царство, Церковь и Империя мыслились как два состояния одного и того же мистического Тела Христова составленного из христиан. Церковь – состояние духовное, Царство – состояние мирское, но одухотворенное. С этой идеей закончил свои дни Рим, с этой идеей прожила больше тысячелетия Византия. Римские папы отреклись от этой идеи, провозгласив, что Церковь может обойтись без Царства, и сами провозгласили себя монархами и даже вели войны.

Русь всегда хранила каноническую верность византийской церкви, не устраивала никаких расколов, и автокефалия Русской Церкви была провозглашена только после предавшей Православие флорентийской унии византийской церкви и империи с Римом.

Царь не тот и патриарх не тот» – констатировал первый автокефальный русский митрополит святитель Иона. Еще одним плодом унии была униатская «Киевская митрополия», учрежденная в литовских землях назло объявившей автокефалию Московской. Потом эта митрополия стала внешне православной, но униатский душок в ней сохранился, пока не была провозглашена позорная Брестская уния 1596 года. Православие в Малой Руси тогда едва не погибло.

Когда Русь провозгласила церковную автокефалию, то она совсем не руководствовалсь принципом каждому этносу и каждому государству по автокефальной церкви. После падения Константинополя в 1453 году Москва приняла на себя миссию последней в мире хранительницы Православия. Эта миссия была сформулирована в доктрине о Третьем Риме, с пророческой припиской, что четвертому не бывать.

И вскоре уже Москва стала центром православной империи. В 1547 году Иван Грозный был венчан как царь, а в 1561 году православное духовенство восточных церквей, попавших под власть турок, признало за Иваном этот царский сан.

Грамота восточных патриархов об учреждении патриаршества на Руси

В 1589 году было провозглашено московское патриаршество, причем это провозглашение напрямую было с признанием значения России как новой Империи и значением Москвы как царского города.

Русская Церковь существовала и существует по сей день как имперская Церковь, а не как церковь отдельного этноса. И потому отколы от нее по принципу «независимых государств» совершенно немыслимы и неуместны. Трансляция ущербной беловежской геополитики на Православную Церковь и разведение целого сонма «автономных церквей» была глубоко ошибочной.

Тем более, что украинский церковный сепаратизм был не только политическим, это была попытка подорвать единство исторической традиции русского православия, жульнически отделить киевских и черниговских святых от московских и новгородских. То есть с точки зрения восприятия Церкви как совокупности живых поместных традиций легализация украинского церковного сепаратизма так же была абсурдной.

Фактически, национал-автокефализм последних трех столетий, в логике которого и были созданы и самосвятский украинский раскол, и стамбульский украинский раскол и квазиканоническая УПЦ, был абсурдным надеванием Церкви как кафтана на тело, которое якобы представляли собой маленькие восточноевропейские нации в ряд которых и стремилась встать Украина. Православие интерпретировалась как глубоко вторичная служебная сила по сравнению малыми нациями и независимыми квазигосударствами, учреждению или упразднению которых должна была подражать церковная каноническая граница.

Соглашаться на эту философию в 1990 году было ни в коем случае нельзя. А еще абсурдней продолжать придерживаться её в 2022 году в очевидно изменившихся реалиях. Никакой совокупности реальных независимых государств в мире нет.

Есть американская лжеимперия, которая усилиями госдепа при посредстве Стамбульского патриархата формирует как бы православие натовского образца. Ни о какой вере в Бога там говорить уже не приходится – разве что в смысле надписи на американском долларе: Ин Гад ви траст – в хорошем мы тресте.

С другой стороны есть Россия, которая никак не молодое независимое государство. Это возрождающаяся Российская Империя. Это всё тот же Третий Рим. Мы либо вернемся к миссии Третьего Рима, либо погибнем. И разрыв с Русской Церковью это не рассаживание по удобным национальным квартирам, это именно разрыв с Православием как таковым, каковое в реальной истории от Империи неотделимо.

На весах Божьего Суда Россия и Украина не могут быть равновесны, так как одна исполняет миссию Православной Империи, а другая воплощает себе бегство в богохульный либерально-натовский миропорядок. Тот православный, который считает, что эти направления исторического выбора равнозначны и нравственно равноценны – попросту неправославный.

Святитель Патриарх Тихон (1917-1925). Портрет работы К, Мирошника

Нынешние события – это хороший повод исправить ошибку 1990 года с созданием критораскола под вывеской УПЦ МП  в котором происходила токсичная украинизация духовенства и паствы. Еще в древности было известно, что устойчивая каноническая граница Православной Церкви проходит там, где проходит военная граница Империи, что без защиты империи православие скукоживается – и в этом нет ничего удивительного, поскольку сама Империя существует в истории как щит Православия.

Поэтому те епархии, которые оказались по нашу сторону линии фронта должны просто и без затей возвращаться напрямую в юрисдикцию Патриарха Московского и Всея Руси, без всяких контролируемых СБУ киевских посредников.

А что касается епархий по ту сторону линии фронта, то на сей счет в ноябре 1920 года святой патриарх Тихон принял замечательный указ №362, вызванный тем, что после эвакуации врангелевской армии из Крыма огромное количество русских православных людей, духовенства и епископов оказались отрезаны от России и линией фронта и внешними обстоятельствами. Указ предоставил епископам право, в случае утраты возможности сноситься с центральной церковной властью создавать структуры временного церковного управления, временные синоды, а если епархия оказывалась вообще без связи, то управляться самостоятельно. Именно на основании этого указа была сформирована, в частности, Русская Зарубежная Церковь, сохранившая традиции русского православия заграницей и воссоединившаяся с Матерью Церковью в 2007 году при деятельном содействии Владимира Путина.

Акт воссоединения РПЦЗ с РПЦ. 2007 г.

Нашей Церкви сегодня следует возобновить действие этого указа, оговорив необязательность для епархиальных архиереев исполнять указания соборов, синода и главы УПЦ. Характерно, что сам собор УПЦ, который проводили, конечно, далеко не глупые люди пунктом 7 своего решения предоставил епархиям такую широкую автономию абсолютно в логике 362 указа. И многие именно этот пункт, а не декларативные заявления о независимости от Москвы восприняли как главный.

Сегодня уже очевидно, что канонические границы русского православия будут определяться не решениями тех или иных соборов, а исключительно конфигурацией линии фронта. И вот очень важно, чтобы там, где линия фронта продвигается в нашу пользу, не было никаких игрищ с восстановлением «Украины» ни в политическом, ни в церковном смысле.

«УПЦ» как криптосепаратистское церковное образование с самого начала была ложной идеей и лучшие прихожане и пастыри это отлично понимали. Сейчас настало время освободить всех добрых русских православных людей в Новороссии и на Малой Руси от поклонения этому фантому, от пребывания в полурасколе.

И именно это делает нашу войну на Украине – войной за веру, войной за Православие, войной за единство Церкви, установленное Святым императором Константином и подтвержденное с превращением Москвы в Третий Рим.

Начав несколько лет назад духовную и политическую войну против России и «русского империализма» все эти  «православные натовского обряда» еще раз подтвердили, что Православие есть не только абстрактно духовная, но и конкретно политически воплощенная в истории Истина. Множества «православий» как и множества «истин» быть не может.

Спору нет, Истина всегда осаждаема множеством заблуждений, но однажды она торжествует. Торжествует над куда более страшными мороками и ересями, чем украинство. Восторжествует она и на сей раз.

Оставить комментарий

девятнадцать − семь =

Вы можете поддержать проекты Егора Холмогорова — сайт «100 книг»

Так же вы можете сделать прямое разовое пожертвование на карту 4276 3800 5886 3064 или Яндекс-кошелек (Ю-money) 41001239154037

Большое спасибо, этот и другие проекты Егора Холмогорова живы только благодаря Вашей поддержке!