25 марта 2022 года в московском «Президент – Отеле» состоялся Форум «Внутренняя русофобия как главная угроза российской государственности», организованный Международной гражданской инициативой «Русский Союз». Публикую запись моего выступления на этом форуме.

Укрепление русского национального сознания как инструмент преодоления русофобии

Я узнаю в этом зале множество старых соратников, с которыми мы делаем одно общее дело не одно десятилетие, и мы с вами сейчас мы оказались в очень парадоксальном положении, в положении нечаянных победителей, которые никак не должны были победить. Ведь что всегда представляло из себя русское движение в широком смысле слова? Мы в общем все всю жизнь были маргиналами, мы ими в общем остаемся и по сей день.

Весь этот месяц у меня странное ощущение. Недавно вышел фильм «Чемпион» о том, как Анатолий Карпов играл с Корчным, где к нему присылают все время каких-то чиновников — но даже советская власть все-таки не додумалась до того, чтобы посадить играть за шахматную доску министра спорта — а мы с вами сейчас находимся в ситуации шахматиста, который стоит за спиной у играющего министра спорта, он ничего не может сделать, ничего не может сказать, только что-то приватно попытаться прошептать, в ответ на что ему скажут либо «некогда потом все изложишь», либо «да ты что тут пораженческую агитацию разводишь, сейчас невовремя». У меня сейчас — я думаю не у меня одного — ощущение вот такого шахматиста, который смотрит как чиновники играют за них их чемпионский матч.

И что здесь делать? Не поддерживать невозможно. Но и говорить «все хорошо и все прекрасно» в ситуации, когда государственное информационное агентство публикует ролики, в котором наивные чеченские парни говорят «а давайте переименуем город Мариуполь в Ахмат» – я на всякий случай напомню, что город Мариуполь назван выведенными Екатериной Второй из Крыма греками в честь пресвятой Девы Марии, а не в честь кого-нибудь еще — то наверное это не совсем адекватно.

Когда у нас в качестве символов операции и движения выступают буквы латинского алфавита — как будто кириллических букв на свете нету —, и все это делается с восторгом и пафосом корпоративного тим-билдинга. Меня этьто тоже немного смущает. Ведь ситуация серьезная, это не тим-билдинг, это ситуация не 2008 года, и даже не весны 2014 года, когда еще никто не погиб и можно было весело и радостно весною постить мемы про вежливых людей. Гибнут солдаты, гибнут ополченцы, гибнут мирные жители, которых захватили неонацисты фактически в заложники — потому что это часть военной тактики ВСУ.

Запад в лице министра финансов Франции объявляет России тотальную экономическую войну. А в сегодняшней реальности экономическая война — это в каком-то смысле важнейший фронт войны, потому что все прекрасно понимают, что если та или иная сторона не выдерживает экономическую блокаду, то ее военные усилия могут быть запросто поделены на ноль.

Мы в серьезнейшей ситуации в нашей истории за многие даже не десятилетия, а столетия, потому что даже в Великую Отечественную Войну у нас с первого дня были серьезные открытые военно-политические союзники. Они были в чем-то лукавыми, в чем-то корыстными, но у них была та же цель, что и у нас, и они со своей стороны делали то что могли. Англичане в эту войну вступили раньше.

Сейчас у нас открытых военных союзников нет, а как себя поведет Китай мы пока не очень знаем. И в этой ситуации ограничиваться веселым корпоративным движем, когда у нас на кону Четвертая Отечественная Война — не слишком разумно.

Я когда написал об этом вчера, мне сразу написали — а почему четвертая? То есть мы не знаем своей собственной истории, мы не знаем, что Второй Отечественной считалась Первая Мировая Война — это к вопросу о нашем патриотическом шапкозакидательстве что вот мы сплотимся, мы обязательно победим и так далее.

В нашей истории уже был пример, когда мы по внутренним причинам слили блестяще шедшую на фронте кампанию. Об этом тоже почему-то мало кто знает, но на момент нанесения русской монархии удара в спину мы находились на территории двух их трех граничащих с нами вражеских держав. И это не помешало, к сожалению, нам оказаться в ситуации, в которой мы оказались сначала в 17 году, а потом и в Брестском мире.

Так что давайте относиться серьезно к этой ситуации, давайте осознавать, что мы сейчас зачастую воюем просто без тыла.

Вот это кстати вообще не очень хорошая тенденция этой войны — слишком часто мы начинаем воевать без тыла. На идеологическом фронте это особенно ярко и ясно видно.

Те же тенденции отрицания русского начала в русской истории, отрицания русского начала в русской государственности, которые породили такой феномен как Украина и украинский национализм, самостийничество и незалежность — они продолжают действовать и в нашей внутренней политике, в нашей внутренней истории и от этого по-прежнему никуда не деться.

И то, до чего мы дошли с неиспользованием нашей мягкой силы, в результате чего нам остался последний аргумент королей — это напрямую связано с этой русофобией. Потому что я очень хорошо помню 2010-2012 год, когда бывший тогда послом на Украине Зурабов занимался тем, что на конференцию по русской культуре возил во Львов Шендеровича и Быкова. Они должны были представлять русскую культуру по Львове. Понятно, что с такой мягкой силой мы не могли получить ничего кроме того, что мы в итоге получили на 2022 год, когда нам приходится штурмовать Мариуполь, фактически превращая его в Сталинград.

И это состояние войны без тыла — оно у нас никуда не делось. Но с другой стороны понимание этого — отчасти и наша надежда, потому что воюя без тыла предшествующие двадцать лет мы все-таки кое-чего добились.

Но здесь есть более философский вопрос — о том, что такое в принципе русофобия?

Русофобия это попытка привести русских и русскую историю к некой общемировой нормальности последних пятисот лет. Если посмотреть по глобальному счету — это не русофобы ненормальны, это мы с вами странные ненормальные люди, Россия — странная ненормальная страна, которая бросает вызов всему глобальному историческому миропорядку, который начал складываться после Четвертого крестового похода если не еще раньше.

Вспомним, какой основной мотив русофобского дискурса — о котором было сказано у Фонвизина, о чем говори Чаадаев, что было основным мотивом в знаменитом пассаже Смердякова: что есть некая странная ненормальность в лице России и русских, которую надо устранить за счет внешнего вторжения, внешней отмены этих русских, потому что весь мир идет вот туда, а Россия слишком большая и она не хочет почему-то идти туда, или не может, или слишком огромная и не может сдвинутся вслед за основной западной прогрессистской исторической перспективой.

И все усилия русофобов и русофобии направлена на то, чтобы эту историческую аномалию выправить, чтобы весь ход истории был абсолютно логично направлен к концу истории по Фукуяме.

История кончилась и через пару лет опять началась, но попытки ее нормализовать продолжаются.

Беда в том, что мы с вам как образовательная, научная, идеологическая система по прежнему продолжаем находиться в той системе знаний, в которой Россия является проблемной неактуальной аномалией.

Я вам скажу очень странную вещь. Основы русофобии закладываются в наших учебниках истории за шестой класс. Это учебники по истории западных средних веков — не истории России. Но именно в учебнике истории средних веков ты получаешь сразу мощнейшую установку, что есть неостановимый исторический процесс, начиная от Салической правды и длинноволосых королей Меровингов, который неизбежно ведет к Обаме, дедушке Байдену с его мощным интеллектом и месячником гордости ЛГБТ в американских посольствах. Это один общий исторический нарратив, в котором все логично следует одно из другого. С тех пор как варвары пришли на Римскую империю и франки установили салический закон — с тех пор гей-браки и радужные флаги над Белым Домом абсолютно неизбежны.

Заметим даже обложка стандартного учебника за 6-й класс – это западноевропейские замки, ратуши, красавицы дамы с французских миниатюр. Сплошной Часослов герцога Беррийского. И никакой в помине Золотой Византии.

И мы с вами, наши дети и внуки — находимся в логике этого нарратива, где Византия находится на уровне «за один урок рассказали, что была какая-то такая странная империя, половину этого урока посвятили восстанию Ника». То есть центрального элемента всей истории Средних веков — его просто нет, а ведь именно из этого элемента вытекает история России, русская история, к нему она примыкает — этого кусочка просто не существует. Центром являются франки и их салические законы.

Какое отношение имеет Россия к франкам и их законам? Ну один раз выдали Анну Ярославовну замуж за французского короля. Соответственно кто мы в этой логике? Мы исторические маргиналы, которым нет места.

И до тех пор, пока это будет так, пока мы будем соглашаться в принципе с общим контекстом всемирной истории, в котором мы маргиналы, русофобия неизбежна, и неистребима. И на улицах Киева, и на улицах десятков других городов будут вылезать девочки в береточках с сообщением о том, что они хотят кружевные трусики и в ЕС, потому что ЕС вытекает из салического закона, а мы с вами — не вытекаем. Мы с вами какая-то историческая аномалия.

Мы понимаем, что наша историческая аномалия и есть истина. Мы понимаем, что мы попадем в рай, а они просто сдохнут. Но до тех пор, пока ни мы не в раю, ни они не сдохли, то пока мы сохраняемся внутри этого грандизного исторического нарратива — русофобия неистребима. А значит нам нужно менять не просто менять свою отношение к Украине, свое отношение к нашей либеральной интеллигенции — это все симптомы.

Нам нужно менять свое видение мировой истории.

И без этого реальное избавление от русофобии невозможно.