Продолжим наш разговор об изменившемся мире.

Ключевым словом, паролем наших дней, стало понятие «разделение».

Абсолютно всё разделяется, абсолютно от всех требуют определиться: с нами или против нас, на той стороне или на этой.

Закрываются границы, прерываются торговые цепочки, уходят бренды, гаснут еще недавно ярко сиявшие звезды, люди разрывают отношения. Ты по ту сторону или по эту.

И дело тут не только в войне. За последние сто двадцать лет в мире было немало войн и ни одни таким радикальным отрезанием друг от друга разных миров не сопровождались.

А тут, толерантный и гуманный Запад начал истерически вычеркивать из истории и мира Россию и всё русское так, как будто ждал повода.

При этом стратегия Запада иррациональна – если бы он действительно хотел скорейшего окончания боевых действий и максимального сохранения Украины, то ему, конечно, следовало бы не выталкивать нас из своей версии глобального мира, со своей глобуса, а напротив, введя умеренные санкции тут же начинать нас соблазнять – отправить сюда поток переговорщиков, устроить настоящий спам из переговоров, на которые некоторые наши деятели и без того падки.

И через короткое время, понеся минимальные потери, причем не за свой счет, а за счет Украины, Запад получил бы перемирие, которое обошлось бы ему минимальной ценой, Украине тоже недорого, а у нас вызвало бы глубочайшее уныние.

Однако вместо этого Запад отдирает себя от нас «с мясом», муча собственных граждан, причем давая им почувствовать, что их мучат.

Обратите внимание на постоянные заявления западных политиков, что это Путин виноват в подорожении, это Путин виноват в опустевших полках, это Путин виноват в надвигающейся на Европу экономической рецессии. Мол, терпите ради Украины.

Несомненно, тут есть определенный хитрый план, как и в отработке сюжета с ковидом, когда наступление пандемии было использовано для разрушения нормального общества и образа жизни, причем меры по ухудшению этой жизни были откровенно абсурдными.

Мы вообще можем заметить, что эпоха мирового разделения началась не сейчас, а идет уже минимум десятилетие, а может и дольше.

Либеральный миропорядок, в котором перед людьми открывались всё новые и новые возможности, сменился резкой поляризацией.

Например, на Западе не просто разрешили жениться мужеложцам и ходить в девочковые туалеты трансгендерам, но и начали преследовать тех, кто не испытывает по этому поводу восторга.

Стало возможно не только думать и вести себя ненормально, но и стало запрещено думать и вести себя нормально.

Сначала была эпоха политкорректности, всей сужающейся свободы слова, а затем на смену ей пришла «cancel culture», когда целые культурные явления, имена, пласты истории начали отменять потому, что они, с точки зрения верховодящей сейчас левацкой идеологии «блм», неправильные и не должны существовать.

Современному человеку в западном, либеральном мире доступно в несколько раз меньше свободы, чем два десятилетия назад.

С другой стороны, консерваторы, бывшие на подъеме до свержения Трампа подняли тему разграничения на свой лад. Вспомните обещания построить «Стену Трампа» против мексиканских мигрантов? Согласитесь – чрезвычайно ёмкий символ в эпоху, когда все говорили о «мире без границ», и «глобализации».

Собственно избрание Трампа было сигналом того, что Глобализация закончилась и никогда больше не вернется. И в самом деле, к тому моменту, когда его жульнически лишили власти, уже вовсю бушевал ковид и работала «либеральная» версия  деглобализации в виде карантина.

А как только наметилось окончание карантина, Запад устроил рукотворную глобализацию в виде экономико-идеологической войны с Россией.

Причем, повторюсь, это совершенно иррациональная стратегия. Какой-то Зов Ктулху. Запад сам так взвинтил ставки, что практически любое развитие событий, кроме полной односторонней гибели России может рассматриваться как его, Запада, поражение.

Евроидиот Боррель заявил, что эта война будет выиграна на поле боя. Американцы заявили, что их цель – нанесение путинской России поражения. Будут воевать до последнего украинца. Однако если Украина потерпит поражение, то это будет означать военное поражение и НАТО и ЕС. И каково им будет с грузом этого военного поражения жить?

Возможно, конечно, Западные лидеры воображают себя Гэндальфом, который перекрыл мост злобному Барлогу и кричит: «Ты не пройдешь». Но такое мировосприятие применительно к политике, к истории, такая готовность превратить периферийную для Запада проблему Украины в метафизическое столкновение – это тоже свидетельство ненормальности ситуации.

Западу приходится ради своей мании «проглатывать» неонацистов из «Азова»,  садизм в отношении русских пленных, делать вид, что Краматорск обстреляли русские, и, как маньяки, повторять «Буча, Буча, Буча». Мы для них, а они для нас оказываются по сторону добра и зла, я уже говорил об этом – по ту сторону этики, по ту сторону понятия человека.

Причем по не слишком существенному с токи зрения геополитики поводу.

Тут что-то более глубокое. Меняется историческая эпоха. Человечество вступает в новый этический и психологический миропорядок. Время Запада закончилось.

Это изменение эпохи было предсказано еще четверть века назад замечательным русским философом Константином Анатольевичем Крыловым в его книге «Поведение», вышедшей в 1997 году. Не так давно, уже после смерти автора, ее наконец переиздали, ну и в интернете ее легко найти.

Я помню чувство потрясения, которое я испытал тогда, сидя на вахте «НИИ Физкультуры», где работал охранником и читая среди ночи эту книгу в мягкой обложке, которую мне только что подарил автор.

Я изучил множество концепций философии истории Джамбатисто Вико, Гердера, Гегеля, Маркса, Гизо, Данилевского, Мечникова, Шпенглера, Тойнби, Мак-Нила, Гумилева многих, многих других. Но нигде и никогда я не встречал столь же ясного, простого и убедительного изложения, которое делало стопроцентно очевидным не только то, что было, но, еще в больше степени, то, что будет.

К книге еще прилагалась концепция 12-летних циклов истории России. Вот она мне показалась немного шаманизмом. «Ну-ну, посмотрим» – подумал я. Следующий переход цикла намечался на 2001 год. Как же я был поражен, когда в течение 2000-ного года Россия сдвинулась ровно туда, куда и должна была сдвинуться по Крылову. Следующий переход предполагался в 2013 году. Что произошло в начале 2014, напоминать не надо. И снова сдвиг был ровно в предсказанную сторону. И вот мы явно внутри очередного сдвига. Вроде еще рановато, окончательный переход намечен к 2025 году, но, очевидно, к этому времени всё окончательно прояснится.

К сожалению сам скончавшийся в мае 2020 года Константин Анатольевич не увидит уже насколько он оказался прав. Но можем убедиться и принять к сведению мы.

Итак, в чем же состоит философская, историческая и этическая концепция Крылова? Постараюсь изложить предельно просто, опуская лишние детали.

Крылов предложил исчерпывающую модель описания человеческого поведения, этических систем, которые определяют то как человек и окружающие его люди поступают друг с другом. У него получилась схема из четырех этических систем, которые исчерпывающе описывают нормальное человеческое поведение.

Каждую из этих систем Крылов сопоставил с блоком цивилизаций, в основе поведения, культуры, философии, религии которых лежит соответствующая поведенческая модель. Эти цивилизационные блоки Крылов очень удачно обозначил по сторонам света – настолько удачно, что поражаешься – ну да, конечно мы всегда вкладывали в понятия об этих сторонах света как раз такой смысл.

Кроме того, Крылов отметил тот факт, который ученые как правило не замечают. В реальной жизни люди крайне редко следуют проработанной и продуманной этике, высокой нравственности. Вместо этого они действуют по так сказать сокращенной формуле, которую Крылов назвал «полюдьем». Потому что есть нравственный долг, а есть так сказать полюдье, дань, которую собирает с человека общество.

Вот это понимание, что реальная этика человеческих обществ – это полюдье, сделала крыловскую систему очень реалистичной.

Итак, что же это за системы и связанные с ними цивилизации.

Первая этическая система. Юг. «Я должен вести себя по отношению к другим так, как другие ведут себя по отношению ко мне». Ну мы это все отлично знаем эту этику – око за око, зуб за зуб, кто не с нами, тот под нами. Полюдье этой этической системы гласит: «Будь как все». По загадочным причинам большинство обществ, которые придерживаются такой этики сосредоточены на юге или так или иначе ассоциируются у нас с Югом. И это, конечно, самая архаичная и старая поведенческая модель, которая наблюдается и у примитивных племен и у самых древних или архаичных цивилизаций. Хотя и сейчас такого типа поведение мы можем наблюдать по всему миру, особенно у горцев.

Вторая этическая система. Восток. Её формула: «Я не должен вести себя по отношению к другим так, как другие не ведут себя по отношению ко мне». Это того типа этика, которая описывается знаменитым золотым правилом: «Чего не хочешь себе, того не делай другим». Полюдье этой этической системы: «Чего другие не делают, того и ты не делай. Не высовывайся». Эту этическую систему мы и в самом деле обнаруживаем во всех странах, которые традиционно относятся к Востоку – Китай, Индия, исламский мир – там, где он не скатывается к Югу. По моему мнению переход к новой, восточной этической системе произошел в эпоху, которую немецкий философ Карл Ясперс назвал «Осевым временем» – эру, когда действовали Библейские пророки, Конфуций, греческие философы, в частности Сократ – заложившие основы продуманной и ответственной этики.

Этика древних и средневековых христианских обществ Европы – Византии и католического Запада, – это тоже восточная этика. Суть этой поведенческой модели в том, чтобы сохранять традиции, сокращать количество допустимого, ограничивать, по крайней мере публично, возможные модели поведения. Если можешь не делать – лучше не делай, смолчи и за умного сойдешь – таков был принцип Востока, который делал эти общества очень устойчивыми, но тормозил их развитие.

Третья этическая система. Запад. Формула этой этической системы: «Другие должны вести себя по отношению ко мне так, как я веду себя по отношению к другим». Эту этику описывает «категорический императив» Иммануила Канта, который часто путают с «золотым правилом», хотя по сути он прямо противоположен: «Поступай так, чтобы максима твоего поведения могла служить всеобщим законом». То есть это не ты должен не делать того, что делают другие, это ты должен делать такое, чтобы и другие могли поступать так же. А это очень растяжимая формулировка: если кто-то не считает, что людям зазорно есть человеческое мясо и не боится, что его самого съедят, то он и сам может себе разрешить есть других. Полюдье этой этической системы в том и состоит: пусть все поступают так же, как я. Если, конечно, могут себе позволить это.

Этот тип поведения абсолютно узнаваем для западной цивилизации. Ростки такой этики обозначились еще в Древней Греции, но там они были очень ограничены религиозностью и благочестием. А вот с наступлением Ренессанса, Реформации и Нового времени западная этическая система, а вместе с нею и цивилизация, начала расти как раковая опухоль.

Сущность западной поведенческой модели в том, чтобы постоянно снимать все новые и новые ограничения, уничтожать любые этические барьеры, да и вообще любые барьеры. Разрешать, разрешать и разрешать. Именно поэтому главной западной идеологией стал либерализм.

Меня совершенно потрясло, что Крылов еще тогда, когда не было евро, не было шенгенской зоны, когда ЕС только начинался, предельно точно описал по какому пути он пойдет.

«Складывающийся сейчас западный «новый мировой порядок» возникает… не путем «объединения сверху» некоего множества, а путем растворения границ  элементов этого множества; не путем введения новых, дополнительных порядков и законов, а путем уничтожения и отмены старых…

Наилучшим примером реализации идеологии «нового мирового порядка» может послужить процесс объединения Европы. Он начался не с создания  неких «всеевропейских органов власти» и постепенного расширения их полномочий. Напротив, он начался с отмены  некоторых законов, касающихся границ государств, таможенных правил, ограничений на перевозки товаров, и т. п. Все наднациональные органы управления в Европе слабы и еще долго останутся таковыми. Зато процесс размывания границ  между государствами идет достаточно быстро. Введение общеевропейской валюты, европейского гражданства и т. п. является не началом,  а результатом  этих процессов.

Восточные деспотические империи стремились объединить  земли вокруг центра. Западные государства не пытаются делать ничего подобного: напротив, они стремятся растворить  в «общем море» все границы и пределы…

Не следует думать, что подобный процесс может проходить полностью безболезненно. На Востоке окраины расширяющихся империй воевали за свою независимость, поскольку империи угрожали их свободе.  На Западе люди сопротивляются логике «нового мирового порядка» потому, что он угрожает их идентичности .

Человек (равно как и народ) не может быть всем  и принять все.  В этом смысле «новый мировой порядок», размывая все и всяческие ограничения, может стать в конечном итоге столь же малопривлекательным, как и самое жесткое подавление личности и народа.

Идеал «нового мирового порядка»… это не «государство Земля»,  а Земля без государств,  без границ, с минимумом явной централизованной власти. Это прежде всего единый мировой рынок,  законы функционирования которого поставлены выше  любых государственных законов. Это, во-вторых, единая юридическая система,  гарантирующая права рыночных субъектов. И только в-третьих это единая (но не обязательно централизованная ) власть  над планетой, впрочем, весьма ограниченная и имеющая не слишком большие полномочия. Скорее всего, это будет некий аморфный конгломерат различных международных организаций, поддерживающий некоторый минимальный  порядок, но прежде всего не допускающий появления сколько-нибудь жестких центров власти и влияния, то есть поддерживающий мир в растворенном, «ликвидном» состоянии».».

Вот это растворение любых границ, ликвидация четкости форм, была самой сущностью становления Нового Мирового Порядка все эти десятилетия. И всё развивалось строго по формуле Крылова. Европейские государства растворялись в ЕС. США растворялись во власти корпораций и захлестывались беженскими волнами… Казалось, что всё должно совсем и окончательно раствориться.

Но что-то пошло не так. И это что-то связано со становлением четвертой этической системы. Особенностью которой было то, что если Юг, Восток, Запад мы наблюдаем эмпирически и можно было всегда сказать, что Крылов вывел свои обобщения из наблюдений, то Север был предсказан и описан им чисто логически, как железно следующая из остальных поведенческая формула.

Итак.

Четвертая этическая система. Север. Её формула: «Другие не должны вести себя по отношению ко мне так, как я не веду себя по отношению к ним». Не допускай. Не позволяй. Пусть все, но не я.

Если Запад – это Восток вывернутый наизнанку – он разрешает то, что Восток запрещает, то Север, это Восток поставленный с головы на ноги – или, если хотите, наоборот. Здесь точкой отсчета того, что можно и что нельзя, выступают не другие, а Я. Человек, который хочет следовать определенной модели поведения несмотря ни на что и никому не позволит навязать себе свою волю и обращаться иначе. Ему никто не может ничего ни запрещать, ни навязывать. Такой человек не должен ни скрывать то, чем он является, как на востоке, ни притворятся тем, чем он не является, как на Западе. Если он видит угрозу, опасность, потенциальную агрессию, он старается её предотвратить, потому что никто не должен со мной поступать так, как я с ним не поступаю. Ну и толпой, как люди Юга, носители северной этики, разумеется, не ходят, напротив, довольно индивидуалистичны.

Четвертая этическая система по Крылову является воплощением того поведенческого принципа, который замечательный русский историк и мыслитель Борис Федорович Поршнев называл «контрсуггестией». Крылов очень ценил Поршнева у которого была весьма оригинальная концепция эволюции – мол, история человечества началась с людоедства, которое практиковали особи, способные к суггестии, то есть навязыванию другим своей воли при помощи звуковых сигналов. А современный человек сформировался тогда, когда появились люди, способные к контрсуггестии, к сопротивлению звуковым и речевым сигналам. Человеческое мышление по Поршневу началось именно со способности сопротивляться чужой воле, сопротивляться внушению, осмыслять – а нужно ли мне самому то, чего от меня хотят. Именно контрсуггестия по Поршневу создала барьер непонимания – язык, создала народы и нации, создала человеческое мышление и поведение – этику и философию.

И вот четвертая этическая система по Крылову – это, конечно, такой абсолют контрсуггестии. Не позволяй себя разводить как лоха. Не включайся в лохотрон. Строй поведение на презумпции недоверия. Крылов подчеркивает, что этика Севера – это этика ненависти ко злу и предвидения того, что может случиться, предотвращения будущих угроз.

Чего требует такая, северная модель поведения? Прежде всего строжайшего отбора – что тебе нужно, а что тебе не нужно. Что твое, а что чужое. Если Запад все больше и больше расширял сферу допустимого, то Север логически требует четко разграничить допустимое от недопустимого, то, что мне надо, от того, что мне не надо.

Мир основанный на четвертой этической системе по Крылову, основанный на контрсуггестии по Поршневу – это мир, который требует очень жестких и труднопроницаемых границ. Причем границ не только и не столько географических, сколько ментальных. Этого я не буду делать, каким бы соблазнительным это мне ни казалось. Даже если все так делают, я все равно не стану. А вот это я сделаю, даже если весь мир против меня, потому что это я считаю правильным.

И вот на наших глазах действительно происходит рождение нового мира. Иной раз против воли самих участников. Потому что, конечно, всё это разграничение, рассаживание по разным глобусам, оно совершенно противоречит глобалистской модели, оно совершенно противоречит третьей этической системе, которая должна наоборот всё размывать. Здесь же приходится проводить границы. Исключать неугодных русских – а только русскими дело, конечно, не ограничится. Мы злые, до нас не доберешься – скоро займутся теми, кто поближе и побеззащитней.

В том, что мы вступаем в новую эру, где принципы Запада с его поведенческой инфляцией, больше не работают – сомнения нет.

И именно Россия запускает процесс оформления нового, разграниченного мира. И это тоже, как я уже сказал, было Крыловым предсказано.

Он считал, что оформление цивилизации Севера запустилось с оформления её полюдья – если я не делаю, то и другие пусть не делают, так не доставайся же ты никому.

И Крылов полагал, что именно развитие такого «полюдья» пошло у нас в послереволюционные годы. Я думаю, что оно шло еще раньше. 12-летние циклы у нас запустились раньше – уже с 1881 года, со смерти Достоевского, убийства Александра II и воцарения Александра III пошел 12-летний цикл. 1881-1893-1905-1917. И цикл этот был связан с отталкиванием от Запада, с возвращением России к собственной идентичности. А Север, как я уже сказал раньше, это поставленный с головы на ноги восток. То есть приобретенная в восточную парадигму русско-византийская цивилизация должна была вернуться вновь, на новых основаниях.

Но, Россия не справилась с силами северного полюдья, «так не доставайся же ты никому», и у нас произошла основанная на зависти и уравниловке революция. И советски-постсоветский период стал такой эрой полюдья четвертой этической системы.

Мы наблюдали так сказать эмбриональные стадии новой цивилизационной системы, шедшее циклами по 36 лет, трижды по 12.

На первом этапе – 1917-1929-1941-1953 – мы проходили время Юга, предельный коллективизм, власть натурального горца с его этикой племенного головореза, подавление инакомыслия и жестокость. Сначала шел подъем новой системы, возглавляемый быстро теряющим власть харизматическим лидером, в данном случае Лениным, с 1917 по 1929, потом полное её раскрытие – с 1929 по 1941, и, наконец, система кажется вечной, но исподволь меняется изнутри и идет поиск новых идей – а в позднесталинское время такой поиск шел очень активно.

Второй цикл – 1953-1965-1977-1989 – это время Востока. Ограничение людоедства, строгая, церемониальная придворная восточная этика, общество становится всё более традиционным и очень скрытным-лицемерным. Сначала, с 1953 подъем новой системы при харизматическом лидере Хрущеве, в 1965, после смещения Хрущева, происходит полное раскрытие системы – эпоха Брежнева. С 1977, после принятия Брежневской Конституции, начинает казаться, что всё это навсегда и мир будет таким же навечно, но на самом деле идет активный поиск новых идей, связанных с Западом – и в конце все разражается в перестройку.

С 1989 года начинается третий цикл – 1989-2001-2013-2025 – это время Запада, расцвет капитализма, новых возможностей и поведенческого разгула. Поскольку Запад это актуально существующая рядом реальность, то кажется, что Россия сольется с ним до неразличимости. Первый этап – 1989-2001, харизматичные лидеры, теряющие власть, сначала Горбачев, потом Ельцин, разгульное освоение самого примитивного западничества. Книга Крылова была написана именно в этот момент, он не мог знать, что произойдет дальше. Однако все пошло в логике крыловских циклов. В 2000-2001 году началась эпоха развитого российского капитализма. Россия стала напоминать очень цивилизованную западную страну, которая старается вести себя так же как они, с той только поправкой, что довольно рано было осознано, что вести себя надо именно «как они», а не «так, как они от нас хотят». В 2013 обозначается новый перелом. С одной стороны режим начинает казаться вечным, – после Путина будет Путин, а после того Путин, а после того снова Путин, но идет бурный поиск новых идей, причем идей связанных именно с четвертой этической системой, с Севером. Россия начинает вести себя не как все на мировой арене, внутри начинает доминировать идеология своего особого пути, элиты усваивают эти новые идеи и начинают действовать в соответствии с ними.

Именно подсознательное расползание базовых установок четвертой этической системы привело к тому, что в феврале-апреле 2022 года русское общество повело себя так, как Запад совсем не ожидал. Они полагали, что мы испугаемся перспективы быть исключенными из Западного мира, из глобального капитализма. Что мы вообще испугаемся оказаться исключенными. Потому что в рамках третьей этической системы ничего страшнее, чем оказаться выключенным из движухи попросту нет.

А в уже отчетливо сформировавшейся в нашем обществе северной этической парадигме напротив – нет ничего хуже, чем участвовать во всякой дряни. Все последние годы наше общество было одержимо идеей неучастия во всевозможных структурах нового мирового порядка, которые растворяют границы и суверенитеты. И вот нам предоставилась уникальная возможность выскочить из них из всех разом – причем не вязко уходить, а они будут дергать нас за фалды, а порвать всё и разом.

Разделение с Западом было осознано нами как нечто справедливое и благое. Как то, что должно произойти именно так. Поэтому то, что они восприняли как наказание для нас, мы восприняли как исполнение нами нравственного долга.

И уже очевидно, что глобальная дивергенция мира, дробление его на экономические, валютные, культурные блоки, тектоническое расхождение цивилизационных плит – всё это будет усугубляться.

И русские стали уже другие. Наши соседи строят свою политику на совершенно ошибочном образе русских, сформировавшемся за последнее столетие: мол русские, конечно, сильные и опасные, но забывчивые и отходчивые, зла не помнят.

В том же 1997 году тот же Константин Крылов прочитал на философском факультете МГУ доклад «Традиция и познание», в котором дал беспощадный диагноз. Цитирую:

«Мы тут в России доблажились. До того, что нас просто  затоптали. Мы улыбались в ответ на плюхи, и теперь нам  ломают ребра.  Над нами — без большого труда — взяла верх Нерусь и Нежить». Да в  том-то и весь секрет. Русский такой — он зла не помнит. Не то чтобы даже  прощает зло (прощение — действие  сознательное), а вот именно что не  помнит. И ежели гадить ему понемножечку, каждый раз помалу, то обобрать   его можно полностью и целиком, — а потом-то можно будет уже и  оттянуться и покуражиться, благо «уже не  встанет». Ну а ежели встанет и  опять как-нибудь выберется — тоже не страшно. Память-то коротенькая.  Всё  простит и забудет на радостях. Потому, соответственно, всё и можно. Традиционализм  — это, скажем так, нечто противоположное такому вот «без памяти  прощенью». Традиция — это  Память, и — прежде всего — память о содеянном  против нас зле».

И еще процитирую:

«Память — это всегда память о зле, совершенном над нами, память о нашем поражении, о потерях и утратах. Иначе она не нужна и бессмысленна. Благо, которое есть, присутствует. Его не вспоминают, им обладают. Если его нет, оно было утрачено, и память — это память о том, что было утрачено и как оно было утрачено…

Тот, кто забыл о причиненном ему зле, тем самым согласился с ним, одобрил и принял Зло, то есть сам его совершил и стал его частью. Добро нужно помнить и чтить, как велят нам чувства чести и благодарность. Зло нужно помнить вечно, всегда, даже если все наши чувства и порывы противятся этому. Ибо только память о совершенном Зле может остановить его бесконечное повторение. Не нужно помнить о добре, чтобы творить добро. Но необходимо помнить о Зле, чтобы противостоять ему. На этом простом соображении основаны онтология, гносеология и этика традиции».

И вот мне в этой связи, конечно, интересно. На что рассчитывают страны Прибалтики, куражащиеся над русскими ежедневно. Словакия, отправившая на Украину комплекс С-300, который, кстати, если верить слухам в телеграмканалах, сразу же слили нашим хитрые еврейско-украинские олигархи и мы его уже разбомбили. Немцы из «Рейнметалла», которые хотят снова отправлять гитлеровские бронемашины «Мардер» опять убивать русских. Норвежцы, собирающиеся поставлять Украине какие-то реактивные говнометы. Финны, попытавшиеся издевательски задержать наши картины из Эрмитажа на границе и, вместе со шведами, грозящиеся вступить в НАТО.

Они думают, что русские опять всё забудут и будут потом, как ни в чем не бывало с уважаемыми партнерами. Но нет. Даже уже наша власть не такова. А наше общество уже давно не таково. Русские сегодня стали злыми и злопамятными. Не в личном, а именно в политическом смысле. Каждый враждебный по отношению к нам акт мы запомним, запишем и потом взыщем. И для некоторых цена будет страшной.

Надежды на то, что защитит НАТО – глупы. Блок НАТО на моих глазах, еще не совсем старого человека, усилился, достиг пика своей мощи, и начал клониться к упадку. Американская гегемония уже клонится к упадку. Пройдет еще немного времени – и у американцев не будет ни малейшего настроения угрожать нам ядерной войной из-за «пригорода Санкт-Петербурга», как назвал Эстонию один американский политик. А потом волшебный зонтик исчезнет вовсе. А вот русские никуда не исчезнут. И прибалтам, и полякам, и словакам, и финнам, жить рядом с нами всегда. Ну или уже не жить…

Важно понимать, что на забвение на сей раз можно не рассчитывать. С нами сделали самую жуткую вещь на свете – заставили воевать на своей земле, штурмовать свои собственные города, под этими обстрелами гибнут наши люди, которых взяли в заложники нелюди. Да и эти нелюди – тоже наши люди, превращенные ими, Западом, в зомби. Если кто-то там думает, что такое мы простим – он очень сильно ошибается.

Мир меняется, мы и Запад расходимся не только геополитически, но и этически.

Очевидно, что любой исход украинского кризиса не остановит и даже не замедлит этого процесса расхождения.

Именно поэтому наши придворные пораженцы попросту обманывают, когда пытаются убедить и президента, и нас, что достаточно нам пойти на уступки и можно вернуться в прежний комфортный мир с шоппингом в Неаполе и дачками в Майами. Нет, тут такой гигантский исторический процесс, что его ничем не остановить, даже безоговорочной нашей капитуляцией. Именно поэтому половинчатый компромисс лишен смысла. Напротив, нам нужно подтолкнуть эту мировую дивергенцию как можно дальше, так как именно к новому миру мы готовы, мы интуитивно знаем что в нем делать. Этот мир устроен по нашим правилам, а не по правилам Запада.

К 2025 году этот новый мир очевидно окончательно выкристаллизуется. Мы окажемся в новой реальности. И мы с вами – вы, я, Крылов – больше всего походи на людей эпохи великих исторических переходов – от Юга к Востоку, – Сократа, Конфуция, библейских пророков. Или на людей перехода от Востока к Западу – людей Ренессанса, реформации и Великих Географических открытий. Мы похожи на Тосканелли и Колумба, Макиавелли и Лютера. Каким будет общество, которое мы сейчас закладываем, скорее всего никто из нас уже не узнает, но участвовать в этом процессе невероятно интересно.