В августе 1948 года Совет национальной безопасности США по запросу министра обороны Джона Форрестола выпустил меморандум (NSC 20/1 1948), посвящённый целям США в отношении России. Значительная часть меморандума была посвящена Украине. Американские аналитики со всей определённостью утверждали, что Украина — органическая часть России, крайне маловероятно, что украинцы будут способны к самостоятельному национальному существованию, а главное — попытка поддержки украинского сепаратизма вызовет резко негативную реакцию со стороны русской нации.

«Нет чёткой разделительной линии между Россией и Украиной, и установить её затруднительно… Экономика Украины неразрывно сплетена с экономикой России в единое целое. Никогда не было никакого экономического разделения с тех пор, как территория была отвоёвана у кочевых татар и стала осваиваться оседлым населением. Попытка оторвать её от российской экономики и сформировать нечто самостоятельное была бы столь же искусственной и разрушительной, как попытка отделить зерновой пояс, включая Великие озёра, от экономики Соединённых Штатов…

Наконец, мы не можем оставаться безучастными к чувствам самих великороссов. Они были самым сильным национальным элементом Российской империи, сейчас они являются таковым в Советском Союзе. Они останутся самым сильным национальным элементом на этом пространстве при любом своём статусе… Украинская территория настолько же является частью их национального наследства, насколько Средний Запад является частью нашего, и они осознают этот факт. Решение, которое попытается полностью отделить Украину от остальной части России, связано с навлечением на себя неодобрения и сопротивления с её стороны и, как показывает анализ, может поддерживаться только силой».

То, что было очевидно аналитикам и государственным деятелям США в ту эпоху, когда они стали сверхдержавой и обладали монополией на ядерное оружие, оказалось забыто современным политическим истеблишментом и медиа Америки. Белый дом и лидеры Евросоюза полагают, что смогут при помощи силы или угрозы санкций заставить русских думать об Украине как о другой стране, нежели Россия. И если Запад преуспеет в «сдерживании» России, то наградой ему станет накопление долгосрочной неприязни русских, для которых Запад, США, НАТО, ЕС будут восприниматься в одной-единственной оптике — как сила, которая препятствует русским владеть и распоряжаться значительной частью своей земли и своего наследия и быть рядом, в одной стране, вместе с близкими людьми.

Почему русские воспринимают Украину как Россию?

Прежде всего — личные связи. Огромное количество граждан России родились на территории Украины, причём отнюдь не считают себя украинцами, особенно в том смысле, который вкладывают в это слово власти в Киеве. Ещё у большего количества граждан России есть предки и родственники на Украине. Будет удивительно найти гражданина России, у которого таковых совсем нет.

То есть русские воспринимают Украину как свою родовую землю в самом буквальном смысле этого слова, готовы указать могилы родственников и участок земли, на котором стоял их дом.

Поэтому русские из России недоумевают, почему режим в Киеве считает себя вправе распоряжаться их землёй, особенно если учесть, что этот режим пришёл к власти при помощи переворота и последующего прямого запугивания на фоне гражданской войны. И неудивительно, что многие поддерживают так называемых сепаратистов. Этот термин, впрочем, обманчив: по отношению к единой России в качестве сепаратистов могут рассматриваться скорее власти Киева, в то время как активисты Крыма или ополченцы Донбасса скорее подпадают под определение «сепаратисты от сепаратистов», то есть «юнионисты». И активизм в Крыму, и выступление в Донбассе, и протесты в Одессе, подавленные в ходе расправы, когда за один вечер 2 мая 2014 года были жестоко убиты около 50 человек, — всё это было в логике большой и единой России юнионистскими, а не сепаратистскими выступлениями.

Политические и экономические элиты независимой Украины отнеслись к доставшемуся им индустриальному «приданому» не как к сложной системе, нуждающейся в поддержании, а как к дикорастущим ореховым деревьям, с которых можно собирать урожай, пока он есть.

Разумеется, русские, живущие в России, как и русские, живущие на территории Украины, не могут понять, с какой стати их земля должна использоваться как передовая база НАТО при возможной атаке на их страну — Россию. Вступление Украины в НАТО толкуется в России не как свободный выбор страны в интересах собственной безопасности. Это понимается как строительство Западом передовых баз для прямой атаки на Москву.

Есть ли у русских исторические основания для того, чтобы считать эту землю своей, а режим Киева и НАТО — как фактических оккупантов на этой земле? Безусловно.

И Киев на территории современной Украины, и Полоцк на территории современной Белоруссии, и Новгород, Смоленск и Ростов на территории современной России в древности составляли одно государство — Русь (изобретенное советскими историками понятие “Киевская Русь” искажает историческую реальность).

Киев был столицей этого государства, «матерью городов русских», но не меньшую роль играл и Новгород, входящий сегодня в состав России. Поразительный факт: русские былины, эпические песни о крестившем Русь князе Владимире и его богатырях, во многом похожие на легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого стола, были записаны этнологами на Севере России, в Архангельской области. Очевидно, именно тамошнее население сохранило прямую культурную связь с населением древних Киева и Руси. В то же время на территории современной Украины никаких былин не сохранилось.

Киев был практически уничтожен в результате нашествия монголов империи Чингисхана в 1240 году, и судьба жителей разных частей Руси после этого разделилась. Восточные регионы стали вассалами монголов (татар), там продолжали править прямые потомки князя Владимира по мужской линии. Город Москва с князьями из этого дома постепенно получил гегемонию и создал государство, сумевшее завоевать независимость.

Другая судьба ждала жителей Западной Руси. Тамошние города утратили власть потомков князя Владимира и историческую связь с древним Киевом. Они были завоёваны Литвой, вскоре объединившейся с Польшей в единое государство — Речь Посполитую. Поскольку эти земли были разрезаны пополам практически непроходимыми в средние века болотами Полесья, там образовались две разные группы русского происхождения: северней болот — белорусы, южней болот — малороссы.

Московские князья, ставшие в 1547 году царями, всегда провозглашали своё право на эти земли и требовали их возвращения у Польши, ведя медленную своего рода «реконкисту». Польша в этой борьбе потеряла поддержку своих подданных малорусов и белорусов, поскольку в 1596 году провозгласила религиозную «Брестскую унию» и начала преследование православной религии. На территориях Малой Руси началось движение сопротивления православных.

Ударной силой сопротивления были казаки — сообщество вольных воинов, сформировавшееся в степи, в боях с татарами и турками. Казаком мог стать выходец из любой страны, который исповедовал православие и был готов за него сражаться. По мере того как Речь Посполитая преследовала православную религию, казаки всё чаще поднимали саблю против поляков. Один из эпизодов этой борьбы описал в «Тарасе Бульбе» Николай Гоголь, родившийся на территории современной Украины, в Полтаве, но всегда писавший на русском языке и критиковавший знакомых, пытавшихся создавать отдельный «украинский» язык.

В 1648 году гетман казаков Богдан Хмельницкий начал большое восстание против Польши в защиту гонимого православия. Он одержал ряд побед, торжественно въехал в Киев, встреченный церковными иерархами, и создал государство — Войско Запорожское, во многом напоминавшее признанные Путиным восставшие республики Донбасса. В 1654 году, после постановлений земского собора в Москве и рады в Переяславле под Киевом, государство Хмельницкого вошло в состав России.

Царь Алексей Михайлович принял титул «царя Всея Великой, Малой и Белой Росии» и начал изнурительную 13-летнюю войну с Польшей, закончившуюся частичной победой: России отошли земли по левому берегу Днепра, а находившийся на правом древний русский Киев был выкуплен Русским царством у Польши за 146 тыс. серебряных рублей — 7 тонн серебра, которые богатейшие польские фамилии поделили между собой.

Выходцы с территории современной Украины, малорусы, широко расселились по всей огромной России, делая карьеру и в церкви, и при дворе. Само название «Украина» в этот период вовсе не употреблялось — это слово и на русском, и на польском языках означало «пограничье», «фронтир». Его употребление как названия территорий вокруг Киева относится только к XVIII веку, когда эти земли и в самом деле стали пограничьем в постоянно шедших войнах России и Турции.

Интеграцию малороссов в Россию не сорвала даже авантюра гетмана Мазепы, из личных интересов предавшего Петра Великого и перешедшего на сторону его врага, короля Швеции Карла XII. Мазепу бросили все, кроме личной охраны, а против войск шведов, вступивших на территорию современной Украины, началась ожесточённая партизанская война. Первая попытка «украинского сепаратизма» закончилась катастрофой для державы, которая пыталась на неё полагаться.

К середине XVIII века интеграция малороссов в Россию была чрезвычайно прочной. Певец и музыкант Алексей Разумовский, родившийся под Черниговом, стал тайным мужем дочери Петра, императрицы Елизаветы Петровны. А брат «ночного императора» Кирилл — гетманом Войска Запорожского и одновременно президентом Петербургской академии наук. Его многочисленные законные и незаконные потомки составили влиятельный клан в аристократии Российской империи.

Новая императрица Екатерина II упразднила Войско Запорожское и переселила остатки казаков на Кубань, на Северный Кавказ. Ещё она решительно отвоевала у татар и турок степи Южной России и вместе со своим тайным мужем князем Потёмкиным основала там новую часть России — Новороссию. Население её было чрезвычайно пёстрым — прежде всего, крестьяне из «великорусских» частей страны, а наряду с ними — греки, сербы, немало немцев, приглашённых императрицей, родившейся в маленьком немецком княжестве. Напротив, со старой Малороссией связи Новороссии были довольно незначительными.

Новороссия была русским аналогом Нового Света, только не отделённым океаном. Это была страна возможностей и новых жизненных шансов. В этом Новом Свете активно начали развиваться в XIX веке и индустрия (как в городе, теперь называемом Донецком), и коммерция (как в основанной находившимся на русской службе испанским дворянином Де Рибасом Одессе), и курортная зона, причудливо смешанная с военно-морской базой, в Крыму и Севастополе.

Наконец, Екатерина II в ходе трёх разделов Польши, в которых Россия участвовала вместе с Пруссией и Австрийской империей, закончила дело Алексея Михайловича. Россия собрала практически все земли, принадлежавшие Древней Руси, вместе с их сохранившим русский язык и православные традиции крестьянским населением.

Начался процесс обратного возвращения жителей этих территорий к русской идентичности. Примером может служить судьба семьи великого русского писателя Достоевского. Дед писателя был униатским священником католической церкви под Винницей, на современной Украине. После присоединения этой территории к России он возвратился в православие. Отец писателя уехал в Москву и сделал блестящую карьеру военного хирурга. А сам Достоевский стал величайшим писателем, которому принадлежит афоризм: «Хозяин русской земли есть лишь русский (великорус, малорус, белорус — это всё одно)».

Россия в ходе этих разделов Польши нигде не вышла за границы Древней Руси и даже уступила Австрии древнерусский Львов. Однако всё привилегированное сословие на этих землях считало себя поляками, а эту землю — Польшей. Они вели упорную борьбу против русского правительства, подпольную и открытую, и частью этой борьбы стала пропаганда идеи, что крестьянское население Западной России — это не русские, а «украинцы», отдельный народ, который ближе скорее к полякам. Тем самым Россия лишалась национального права на эти территории.

Пропаганда украинофилов была враждебно встречена и русским императорским правительством, и русским обществом, которое давно уже не ощущало вообще никакой разницы между землями Малороссии и остальной Россией — особенности быта малороссов не казались чем-то чрезвычайным на фоне гораздо более колоритной жизни донских, кубанских и терских казаков. А главное — в этой пропаганде разочаровалось большинство самих её участников. Когда они осознали, что наиболее выгодна их пропаганда полякам, сами изрядно к украинофильству охладели.

Однако украинская идея выжила благодаря Австрии, предоставившей кафедру в принадлежавшем ей Львове и богатое субсидирование историку Михаилу Грушевскому. Интерес Австрийской империи, раздираемой этническими противоречиями, был двойным. Во-первых доказать, что в Галиции и её столице Львове живут не русские, а другой народ, украинцы и Россия не имеют права претендовать на эту страну. Во-вторых, доказать проживавшим во Львове полякам, что и они не имеют права на этот город. Грушевский начал конструировать украинский исторический миф, вращавшийся вокруг Галиции, и издавать на украинском языке газету, для каждого выпуска которой изобретал несколько новых «украинских» слов.

Момент истины наступил в годы Первой мировой войны. Австрия осуществила в Галиции настоящий геноцид тех, кто придерживался политической и культурной ориентации на Россию. В концлагеря Талергоф и Терезин, ставшие предшественниками Освенцима, были брошены более 30 тыс. «москвофилов» Галиции и представителей малых этносов, говоривших на своих вариантах русского языка, — русинов и лемков. Тысячи человек были замучены австрийскими надзирателями, умерли от голода и болезней.

Попавших в ходе войны в плен жителей Южной России австрийцы помещали в специальные лагеря, в которых последователи Грушевского внушали им, что они украинцы. Результат, однако, был провальным. Владимир Ленин, сам имевший тесные контакты с австрийскими и германскими спецслужбами, так описывал в письме к своей подруге Инессе Арманд, со слов бежавшего пленного, этот «эксперимент», в котором приняли насильственное участие 27 тыс. человек:

«Украинцам подослали ловких лекторов из Галиции. Результаты? Только-де 2000 были за «самостийность»… после месячных усилий агитаторов!! Остальные впадали в ярость при мысли об отделении от России и переходе к немцам или австрийцам. Факт знаменательный! Не верить нельзя… Условия для галицийской пропаганды — самые благоприятные. И всё же близость к великорусам брала верх!»

И тем не менее, захватив власть в России, Ленин признал самопровозглашённую в Киеве Украинскую народную республику во главе с Грушевским, а затем, в ходе Гражданской войны против белых — защитников «единой и неделимой России», требовал от своих соратников подчёркивать или хотя бы имитировать существование «независимой коммунистической Украины».

Однако на советской Украине практически не было украинцев. И тогда советское правительство идёт на неслыханный шаг: идеологического врага, бывшего президента Украинской народной республики Михаила Грушевского приглашают в УССР и поручают ему руководство «украинизацией» народного образования. На протяжении полутора десятилетий школьники имели возможность получать школьное образование только на украинском языке по учебникам Грушевского.

Не менее жёсткой была кампания в государственном аппарате. Чиновники министерств и ведомств, в том числе далёких от идеологии, связанные с сельским хозяйством, к примеру, обязаны были изучать и использовать на работе украинский язык. За его незнание и тем более за нежелание его изучать полагалось увольнение со службы. Интересно, что число уволенных было довольно велико. То есть многие люди всё-таки сопротивлялись украинизации.

Но сопротивлялись, конечно же, не все. В Коммунистической партии было много чиновников-хамелеонов. Например, Леонид Брежнев, будущий лидер СССР в годы холодной войны, в одних анкетах указывал свое этническое происхождение как «украинец», а в других — «русский». Это доказывало, кстати, что никакого способа на бытовом уровне отличить «настоящего украинца» от «настоящего русского» не существовало.

Сталин, убедившись в том, что украинизация попросту не позволяет выпустить из школ грамотных, хорошо владеющих техникой людей (большая часть научно-технической литературы всегда оставалась в СССР на русском), начал её ограничивать. Изучение русского языка стало обязательным. Восторженные пропагандисты украинизма начали преследоваться как «буржуазные националисты».

Однако и после этого поворота официальный советский режим старательно имитировал наличие самостоятельной, отдельной от России, но «братской» Украины. Украине было предоставлено отдельное от СССР место в ООН (Российской Федерации — нет). В московском метро была построена станция «Киевская», мозаики которой создали своеобразную иконографию «истории Украины».

Однако советская Украина столкнулась с новой проблемой. В 1939 году Сталин присоединил к УССР районы Западной Украины, которые были после краха Российской империи захвачены Польшей. А с ними и Львов, и Галицию, никогда не бывшие в составе России. Под влиянием жёсткой национальной политики польского правительства на этих территориях сформировалось радикальное политическое движение — Украинская повстанческая армия* во главе со Степаном Бандерой. Более всего эта политическая структура похожа на «красных кхмеров» Пол Пота, только не под коммунистическим, а под националистическим знаменем. Первым объектом ненависти бандеровцев были поляки — в 1943 году, пользуясь покровительством Гитлера, они устроили ужасающую Волынскую резню польского населения.

Как немецкие коллаборационисты, Бандера и его соратники совершили в годы Второй мировой войны множество преступлений против евреев, поляков, русских. По мере продвижения Красной армии в борьбе с Германией бандеровцы всё чаще обращали против неё своё оружие и переносили свою выработанную в отношении поляков и евреев ненависть на русских и коммунистов. После окончания Второй мировой войны бандеровцы ещё много лет вели на Западе УССР ожесточённую партизанско-террористическую войну. Когда же партизаны окончательно были разгромлены, они ушли в подполье, но передали свою радикальную идеологию молодому поколению украинских националистов.

Когда в 1991 году Советский Союз ослабел и рухнул, на Украине вместе сложились три фактора. Во-первых, официальные коммунистические структуры в Киеве получили возможность воспользоваться оставленными Лениным конституционными возможностями для создания своего государства. Во-вторых, из-за полной идеологической пустоты этой посткоммунистической Украины её идейным наполнением занялись именно наследники Бандеры с их зоологическим расизмом, обращённым на русских.

При этом жертвами этого процесса стало большинство населения Украины: и те, кто в документах числился украинцами, и те, кто в документах числился русскими. Они привыкли воспринимать СССР как большую Россию, в одном из уголков которой они живут. Они не знали и не хотели знать никакого языка, кроме русского. Если бабушки их в детстве учили говорить на деревенском украинском диалекте, они воспринимали это как повод для шутки. И вдруг на этих людей обрушился мощный прессинг ещё недавно коммунистического тоталитарного государства, которое через школу, через средства пропаганды, через выступления политиков начало требовать от них быть «украинцами».

Российская Федерация испытывала долгий кризис идентичности и национального самосознания. Однако вывела её из этого кризиса именно Украина. Узнав, что на части русской территории у части русских средствами пропаганды вырабатывается понимание себя как «не-России», русские начали, как и предсказывали в 1948 году аналитики американского СНБ, приходить в ярость.

Начало возмущению задетой гордости русских было положено ещё в советское время. В 1954 году советские власти, Маленков и Хрущёв, передали из состава РСФСР (России) в состав УССР (Украина) Крым, который рассматривался русскими как своя земля, политая кровью в двух героических оборонах Севастополя (1854—1855 и 1941—1942). Эта передача, хотя внешне всё ограничивалось перекраской цвета Крыма на картах из розового в зелёный, воспринималась русскими в СССР после Второй мировой войны как этническое оскорбление. Севастополь был «городом русских моряков» (как пелось в знаменитой песне), и никто не смел с этим спорить. Когда же он в 1991-м оказался в составе независимой Украины и та начала запрещать там русский язык, русское возмущение дошло до точки кипения. Фраза «Вы ещё за Севастополь ответите» из популярного фильма «Брат 2» стала общенациональным мемом.

Несколько волн насильственной украинизации в ХХ веке убедили русских, что украинская идентичность — это не то, что вырастает из древней истории и культуры, а то, что прививается пропагандой. Нравится это кому-то или нет, но неприязнь к русским части жителей современной Украины русские из России воспринимают не как свободный выбор теми этнического самосознания, а как возникшую под воздействием пропаганды болезнь, которую следует лечить. Чем напористей некоторые украинцы заявляют, что они русским не братья, а враги, что они хотят в НАТО, а не в Россию, тем в большей степени на противоположной стороне возрастает желание спасти и вылечить, что бы это ни значило.

Уловка Запада, апеллирующего к самосознанию населения современной Украины, лишь ещё более опасна для провоцирования конфликта. Реакция русских на эти апелляции сходна с реакцией родителей похищенного ребёнка, которого настроили против них. На пути у них лучше не вставать.

Подведём итог. У русских есть множество жизненных и исторических оснований считать Украину своей землёй, а украинцев, даже самых враждебных к России, частью своего народа, нуждающейся в защите (в том числе и от промывки мозгов). Притязания Запада осуществлять свою гегемонию над Украиной под предлогом, что «Украина это не Россия», русские воспринимают как фальшивые и захватнические, причём захват обращён на земли, которые русские считают своими. Сопротивление попытке оторвать Украину было одним из решающих факторов этнического пробуждения русских в эпоху Владимира Путина, причём сам президент был не инициатором этого процесса, а принял его как факт.

Не существует вообще никаких способов, кроме самой грубой силы, чтобы заставить русских смириться с отдельностью Украины. Русские всегда будут воспринимать любой миропорядок, который предполагает отрыв Украины от России, как враждебный. Поддерживая «независимую Украину», Запад будет иметь в России и русских неутомимого и непреклонного врага. Зачем ему это нужно?