Либеральные СМИ полны упреков в адрес русского народа за то, что он недостаточно дружно и громко скорбит о Нельсоне Манделе. В этом, впрочем, с  предполагаемым настроением русского народа оказался солидарен премьер-министр Чехии Иржи Руснок, который, узнав, что ему предстоит лететь на похороны, грязно выругался. Подозревателям в недостаточно громкой скорби чудится проявление русского расизма, хотя еще Михаил Светлов справедливо говорил «Я понимаю, почему русские так не любят евреев, но я не могу понять, почему они так любят негров?!» Приписать русским предубеждение к африканцам как таковым – это величайшая глупость.
В качестве доказательства великого гуманизма Манделы приводится тот факт, что, будучи посажен в тюрьму за терроризм, он, выйдя на свободу, “не стал мстить белым” и ЮАР хотя и превратилась в помойку, но не в такую, какой стала Южная Родезия – Зимбабве при Роберте Мугабе. Не надо, впрочем, забывать, что Мугабе по сути коммунист и ставленник СССР. Манделу контролировали гораздо более серьезные люди, в том числе и в самой ЮАР (наиболее распространенная конспирологическая версия состоит в том, что за Манделой стояла принадлежащая Ротшильдам компания “Де Бирс”, которая решила оптимизировать проблемный актив в виде дорогостоящего белого государства ЮАР, жители которого хотели хорошо жить, хорошо кушать, да еще и отбиваться от всего света в одиночку), и до таких безобразий ему докатиться просто не дали бы.
Во-вторых, на все нужно время. Белых ЮАР принудили к капитуляции международным давлением.  Сами по себе они были вполне боеспособны. И, разумеется, если сразу бы зашла речь об их жизнях, Манделу похоронили бы на 20 лет раньше. Так что отсутствие в ЮАР черного террора в стиле Зимбабве надо ставить в заслугу ну никак не пожилому террористу. Африканеров убивают медленно. Как утверждают борцы за их права убито более 3000 фермеров. Впрочем, вы сами можете прочесть подробнее в иске буров-африканеров к правительству ЮАР и Африканскому Национальному Конгрессу, поданном в Международный уголовный суд в Гааге.

В ходе индивидуально произведенных частных расследований, которые “Die Verkenners” проводили на территории сельской местности, было подсчитано, что по меньшей мере 1750 Boers-Afrikaners стали жертвами насильственной смерти. Тем не менее, Adrianna Stuijt, голландская журналистка, составляющая отчеты для прессы (газета The Censorbugbear) – см. Приложение “H”, приводит число 3805 убитых в сельской местности уже к апрелю 2011 г. (не включая убийств белого населения в больших и маленьких городах). Должно быть подчеркнуто,что Истец – это население городов,и на сегодняшний день,лишь маленький процент населения все еще проживает на фермах; таким образом, количество жертв, убитых в городской местности значительно выше кол-ва жертв, убитых на фермах или маленьких владениях. В следствии того, как было упомянуто выше, из- за того, что Обвиняемые отказываются публиковать статистику по совершенным преступлениям, не представляется возможным подсчитать точное кол-во жертв. Однако, подсчитано, что более 20.000 Boers-Afrikaners были убиты за период с 1994 г., когда АНК пришел к власти; и убийства населения продолжаются почти ежедневно (см Приложение”H”).
24 сентября 1996 г. – Ньювудтвиль, Кару.
Эмм Волл (4 года) – жестоко убита.
Джулия Фейрбанкс-Смит (37) – убита.
Ганзи Лоу – убита.
Иохан Виверс – подвержен жестокому физическому насилию.
Маленькая Эмма Волл получила около 30 ножевых ранений 24го сентября 1996 г. Чернокожий убийца совершил это с чрезвычайной жестокостью, совершенно искромсав маленькое тело Эммы ножами и другими острыми предметами. Джулия Фейрбанкс-Смит (мама Эммы) и их гостья  Ганзи Лоу также были убиты в то время, как Иохан Виверс сильно ранен во время нападения.
Раппорт – газетный архив (см. приложение “GG”)
1 мая 2008 г. – Флорида, Рудепорт.
Доув Гезинус Бьёкерсма (57 лет) – убит, 28 ножевых ран.
Хэндрика Иоханна Бьёкерсма (57 лет) – убита, 5 ножевых ран.
Гелске Афке Вуда (40 лет) – 9 ножевых ран.
Иоханна Барендина Дюрьё (87 лет) – поддвержена нападению и скончалась.
Бывший черокожий рабочий семьи Бьёкерсма напал и вырезал семью в их собственном доме во Флориде, Трансвааль (провинция Гаутенг). Совершенно беспомощная Хэндрика Иоханна Бьёкерсма, которую обезножило вследствие рака, и была прикована к инвалидному креслу, получила 5 ударов ножом, а её опекун – Гелске Вуда, был также жестоко убит, получив смертельные ранения ножом. Пожилая Иоханна Дюрье скончалась 3 месяца спустя от полученных травм.

Сами буры жалеют себя так. Это видео стоит посмотреть:

Некоторые договорились до того, что русские националисты должны видеть в Манделе пример, поскольку, как и он, они борются за права 87% угнетенного коренного населения и должны при этом взять на вооружение его методы. Методами Манделы, напомню, были взрыв электростанций, разрушение водопроводов, а освобожден он был благодаря тотальной международной блокаде ЮАР. Придумано это, конечно же, исключительно для того, чтобы поржать над тем, как глупые русские пытаются выдавить из себя «Мы как Мандела». Наш настоящий Мандела гуляет сейчас с золотым пистолетом.
На самом деле надо понимать простую вещь. Мандела был оружием, с помощью которого большие белые люди завершили уничтожение опасного белого государства и белой нации, длившееся два столетия. Африканцы не были «угнетенным коренным населением» государства ЮАР. Они вместе со своими покровителями из Британской Империи захватили государство которое не ими было создано, не ими развивалось и не благодаря им процветало.
Африканеры, так же известные как «буры», наверное, самая несчастливая и самая третируемая белая нация этой планеты. Кстати, наименование «буры» строго говоря не правильно – это кличка, данная бедным африканерам-фермерам и она значит «крестьяне», в то время как большинство африканеров определяли себя как бюргеры – горожане – даже если жили на фермах. Назвать африканера буром – это почти как назвать негра ниггером. Да и если бы нас называли «мужичье» мы бы, наверное, не поняли… Поэтому на дальнейших страницах слова “бур” практически не будет.
Возникающее у русских сочувствие к этому народу – это сочувствие к тем, кому еще хуже чем даже нам. 200 лет этот народ мужественно восстанавливал свое государство и образ жизни, уничтожавшиеся как с цепи сорвавшейся Британской Империей, и каждый раз его снова втаптывали пыль. Поднимутся ли африканеры на этот раз, после манделизации, это интересный вопрос, но пока положение у них и в самом деле сегодня плохое.

Думаю, многие слышали историю о параолимпийце Писториусе, который застрелил свою подругу в особняке в пригороде под Йоханнесбургом и теперь находится под судом. Он утверждает, что подруга поднялась ночью, чтобы украсить тайком комнату к его дню рождения, а он принял её за грабителей с улицы и выстрелил в тень. Было ли так на самом деле, или же Писториус пытается неловко отмазаться – будет выяснять суд. Следователь с символичной фамилией Бота ему не верил. Но многие верят. Верят именно потому, что жизнь белых в современной ЮАР, после 20 лет благодеяний Манделы – это постоянный страх, злые собаки, охранные системы, взведенное оружие – или ограбление, изнасилование или смерть. Предосторожность Писториуса стреявшего в любую тень не выглядит неоправданной паранойей.

Но давайте разберемся с тем кто такие африканеры поподробнее. Это голландские переселенцы в Южную Африку, которые освоились в этой стране и начали интенсивно разрабатывать её огромные богатства. За что их так? Британия захватила земли африканеров в 1795 году, когда Голландия пала под ударами революционной Франции. Всего 12 лет прошло с момента унизительного для англичан поражения в войне с Америкой. И сторонники имперского пути развития Британиии поклялись, что никогда больше… Никогда больше они не допустят появления на свет новой Америки.
Между тем, Южная Африка была обречена стать еще одной Америкой. Подходящий для европейцев климат, много земли для фермерской колонизации, в перспективе маячили золотая и алмазная лихорадка. Все африканские племена, кроме зулусов, были не сильнее американских индейцев. Казалось, что «явное предначертание» голландской южной Африки так же ясно, как и явное предначертание Америки. Африканеры должны были создать великое государство не многим уступавшее американскому.
Однако, как я уже сказал, в 1795 году Капскую Колонию Голландской Ост-Индской Компании захватили англичане и решили, что второй Америки они не допустят. Англичане начали проводить в колонии те же мероприятия, которые раньше практиковали в Америке и где они привели к восстанию: они письменно гарантировали африканским племенам неприкосновенность их территории – это означало, что европейские колонисты лишались возможности беспрепятственно двинуться вглубь материка. Как и в Америке, они набрали части из чернокожих и начали использовать их для подавления голландских восстаний. При этом голландцев еще и грабили – англичане устроили денежную реформу, установив грабительский курс обмена риксдаллеров на фунты.

Далее, англичане начали бороться за права чернокожих внутри колонии – и уравняли перед законом африканеров и готтентотов. Это называлось «Великая хартия готтентотов». Напомню, дело происходило в начале XIX века и ни о каком равноправии нигде, кроме сбрендивших французов, речи идти не могло. Не было его и в самой Англии. Так что все прекрасно понимали, что речь идет не о справедливости, а о дискриминации голландских поселенцев.

При этом надо понимать, что поговорка «готтентотская мораль» возникла не на пустом месте. Простодушные африканцы и в самом деле смотрели на мир весьма специфично. Они продавали голландцам коров за кусок меди, а потом приходили ночью и крали их обратно. Когда их ловили и спрашивали зачем они так поступают, готтентоты отвечали, что во-первых, корова никому не может принадлежать, они просто дали попользоваться её молоком. А во-вторых, если белые люди чем-то обижены, они тоже могут придти к готтентотам и украсть коров. Очевидно, что никакое равноправие и никакой общий суд и единое гражданское общество для носителей двух столь разных менталитетов были попросту невозможны.
Я в данном случае опираюсь не на мнение голландцев, а напротив, на мнение черного историка Кредо Мутва, который описал историю народа коса именно для того, чтобы поспорить с колонизаторами и доказать их неправоту. Эта история цитируется в книге Марка Ферро “Как рассказывают историю детям в разных странах мира”.

Ведя между собой обмен, коса, с одной стороны, и португальцы или голландцы, с другой, придерживались разных обычаев. Европейцы обвиняли, например, коса в воровстве, когда те, будучи приглашены в гости, уходя, забирали что-нибудь с собой; «разве те не пользуются пищей, когда приходят к нам пировать?» А главное – перед кафрскими войнами англичане и голландцы не знали, что корову нельзя использовать для обмена на неодушевленный предмет, будь то даже очень большое количество металла или табака. Существовал обычай при обмене забирать обратно часть потомства самки. Таким образом, белый радовался, что так хорошо провел коса, оставившего ему свою корову, тогда как в действительности она являлась своего рода залогом следующей сделки, которая обязательно происходила спустя несколько месяцев и по которой стоимость самки возмещалась другим животным или даже двумя.

Поселенцы, не понимавшие подобных отношений обмена, приходили в полное изумление, когда сотни животных исчезали после того, как они заключили касающуюся их сделку и, как полагали, выменяли их себе в собственность”.

В 1834 году англичане отменили рабство. Было совершенно очевидно, что после уравнения всех гражданских состояний в созданной ими стране голландцы станут третируемым меньшинством. Нежеланным меньшинством. Англичане с куда большим удовольствием управляли неграми, малайцами и индусами, чем белыми неангличанами. Все в мире отлично это знали: уровень террора и издевательств над местным населением в Индии никогда не достигал и половины того, что англичане позволяли себе по отношению к ирландцам.
Наконец, англичане, вопреки своим имперским понтам, совершенно не собирались исполнять главную заповедь любой империи: «империя – это мир». Они не собирались защищать африканеров от внешней агрессии. Племена коса непрерывно нападали на окраины Капской колонии и убивали фермеров. За 1834-36 год они уничтожили 416 ферм и убили 40 африканеров. Когда голландцы обратились с жалобой к английским колониальным властям, те заявили, что африканеры сами разжигают войну тем, что живут на землях черных и никакой защиты не будет. Фермер Луи Тричард был назначен главным поджигателем войны и за его голову была объявлена награда золотом. Ему пришлось срочно бежать, прорываясь через африканские земли. Так он стал первым фоортрекером.

Идеализированное представление трека в старых учебниках ЮАР. Белый колонист вместе с черным слугой.

Еще с XVIII века самые отважные из поселенцев натоптали дороги внутрь материка. Где-то повоевав, а где-то поладив с африканскими племенами, они жили там весьма вольготно. Некоторые – как настоящие африканские князьки – в окружении слуг и многочисленных черных жен. И вот большинство африканеров из Капской колонии решили пойти по их пути – стать фоортрекерами. Англичане пытались этому противодействовать, приняв закон, запрещавший отказываться от британского подданства и устанавливавший границу, южнее которой все белые считались британскими подданными. Но значительная часть африканеров все же ушла. С 1835 по 1845 вглубь континента переселились 15 тысяч человек – это центральное событие в истории африканеров, создавшее их как нацию, называется Великий Трек.
Фоортрекеры долго выбирали направление и в итоге пришли на земли зулусов. Читатель может подумать, что это было нечто вроде вторжения американцев на земли индейцев, но это не так. Представьте себе несколько сотен евреев, которые во время Второй Мировой Войны пытаются основать государство Израиль на территории где-то между Мюнхеном и Нюрнбергом. Намерение трекеров поселиться в краю зулусов выглядело столь же безумной авантюрой.
Не так давно был убит «черный Наполеон» – Чака, создатель великолепного тоталитарно-милитаристского зулусского государства. Он придумал отличное холодное оружие – короткое копье ассегай, муштровал своих воинов денно и нощно, а главное под страхом смерти запрещал им секс. Секс только в награду за убитых врагов. Эта разъяренная подогреваемая боевыми танцами масса сеяла всюду смерть и разрушения. Чака создал сильную зулусскую империю, но его жестокость в какой-то момент утомила даже его ближайшее окружение и в 1828 году они его порешили. Инкоси зулусов стал Дингаан, который несколько ослабил сексуальный террор, но если зулусы от этого и стали хуже воевать, то не намного. Они еще успеют доказать это англичанам.
Поселиться в землях зулусов было странной идеей, но африканеры были упертыми протестантами, которые верили, что их ведет Бог. Перейдя реку Оранжевая они собрались, и Питер Ретиф, потомок французских гугенотов, зачитал декларацию независимости от англичан. Ретифа провозгласили губернатором объединенных лагерей и в этом статусе он отправился на переговоры с Дингааном. Ретиф рассчитывал, что зулусы отдадут африканерам землю с выходом к морю, позднее ставшую известной как Наталь. У этого плана были, впрочем, и противники, резонно считавшие, что хозяевами моря являются англичане и новая земля будет утрачена так же скоро, как и предыдущая.
Дингаан принял Ретифа дружелюбно. Пообещал, что землю отдаст если белые помогут ему вернуть скот, захваченный соседним племенем. На этом и порешили. Через двое суток ночью зулусы ворвались в спящий лагерь Ретифа и перебили всех. Это случилось 6 февраля. А 16 февраля 10 тысяч зулусов устроили резню в спящем лагере фоортрекеров Блоукранс. Ни река Бушмен-ривер, ни огнестрельное оружие не могли удержать зулусов, переправлявшихся, чтобы вырезать белых, и несмотря на отчаянную оборону африканеров погибло еще 600 человек. Фоортрекеры отступили, однако вскоре вернулись и даже основали на землях зулусов город Питермарицбург. Но теперь они решили утвердить свое господство силой.
Надо сказать, в действиях Дингаана не было никакого «антиколониального сопротивления”. Он был главой могущественной и опасной державы. Фоортрекеры были горсткой изгнанников. А его мотивом были… коровы. Дело в том, что фоортрекеры гнали с собой очень большое количество скота, который и представлял собой ценную добычу.
Африканеры стали осторожней. Теперь они посылали в земли зулусов только специальные отряды – коммандо. Один из таких отрядов под командованием Андреуса Преториуса был окружен зулусами 15 декабря 1838 года у реки Нкоме. Коммандо было 470 человек и они были хорошо вооружены – мушкеты и полевые пушки, прикрытые традиционным для этих мест вагенбургом. Еще больше они были воодушевлены протестантским библейским духом и ощущали себя как евреи во главе с Иисусом Навином посреди Ханаана. Честно говоря, и надеялись они больше на чудо, чем на ружья – против них был выставлен 10-тысячный корпус зулусов.

На рассчете 16 декабря зулусы пошли в атаку на вагенбург африканеров, но все три волны атакующих были расстреляны и полегли. Преториус организовал чрезвычайно высокую плотность огня, наладив “конвейер” по перезарядке мушкетов и огонь буров был очень плотным. После этого ударила африканерская конница. Непобедимые зулусы выдержали две кавалерийских атаки, а после третьей побежали. Победившие африканеры пленных не брали и вырезали 3000 зулусов, поквитавшись за февральскую резню. В белой ЮАР 16 декабря – день битвы у Кровавой реки – был национальным праздником. И в самом деле, после этой победы африканеры резонно считали, что земля не была получена ими милостью, или обманом, а добыта в честном бою, вручена Господом. Битва у Кровавой реки и до сих пор лежит в основе африканерского национального мифа.

Тактика Преториуса во многом напоминала тактику чешских таборитов в сражениях с крестоносцами и особенно тактику русских в битве при Молодях в 1572 году, где были наголову разгромлены крымские татары. Сходна она и с теми приемами, которыми защищали свои остроги русские поселенцы в Сибири XVII века.
Здесь надо развеять широко распространенное заблуждение, что винтовка или полевая пушка сами по себе гарантировали белым победу над вооруженными копьями и луками чернокожими. Даже 41 год спустя, в 1879 году, когда оружие изрядно было усовершенствовано, вместо мушкетов появились винтовки, зулусы разгромили англичан в битве при Изандлване. 20 тысячам зулусов противостояло 800 английских профессиональных солдат и 500 солдат туземного корпуса вооруженных винтовками, пушками и ракетами. Соотношение почти то же что и у Нкоме. Однако зулусы наголову разбили англичан, чьи командующие проявили полное ничтожество в тактике и координации действий. После битвы выжили только офицеры-артиллеристы. Их спасла случайность: инкоси Кечвайо приказал своим воинам убивать всех белых одетых в красное, а артиллеристы носили синие мундиры.
Я уж не вспоминаю о битве при Адуа, где вооруженная в основном луками эфиопская армия негуса Менелика II при участии русских «добровольцев» во главе с Н.С. Леонтьевым, на голову разгромила итальянцев. В конечном счете, громить итальянцев на поле боя пользуясь советами русского казачьего офицера и профессионального разведчика, возглавляющего группу военных советников – это неспортивно.
Победа Преториуса над зулусами таким образом не была победой «белой цивилизации как таковой над черными дикарями». Нет, она была одержана именно благодаря блистательноу командованию, четкой тактике и исключительному религиозному воодушевлению воинов. “Господи! Если Ты защитишь нас и предашь врагов в наши руки, мы построим дом в честь имени Твоего и наша победа будет воспета до последнего колена потомков наших, потому что в этот день будут воспевать Честь Твою”. Африканерам противостоял сильный, организованный, мужественный и способный жертвовать собою враг, возможности и численность которого нивелировали эффект огнестрельного оружия самого по себе. В отличие от резни при Омдурмане, устроенной англичанами в Судане при помощи пулеметов, у африканеров с мушкетами не было возможности убить всех зулусов. Они могли плотным огнем убить их лишь столько, сколько надо, чтобы сломить боевой дух.

Победа Преториуса закономерно привела к политическому торжеству африканеров. Англичане решили, что таких врагов на границе им не нужно и заставили проигравших зулусов уступить фоортрекерам Наталь. Тем самым они расставили изящную ловушку – формально англичане признали «республику Наталь», но полученная с помощью англичан земля оказалась как бы под полусуверенитетом Империи. Эта мина взорвется совсем скоро. А пока африканеры смогли заменить предавшего их Дингаана на своего союзника Мпанде. Отряд Преториуса сопроводил нового инкоси до столицы, а Дингаан бежал к племенам к свази, где его и убили.
Однако уже в 1842 году с независимостью новой республики было покончено. Поскольку конфликты с африканцами продолжались, то продолжалось и порабощение пленных (напомним, до отмены рабства в США еще 20 лет). А это давало главным борцам за свободу – англичанам отличный повод вмешаться. В 1842 году англичане оккупировали Наталь и объявили его колонией, где запрещена дискриминация по признакам расы, языка и происхождения.

На какое-то время африканеры остались в новой колонии, рассчитывая, что англичане извлекли уроки из событий последней пятилетки. Но не тут-то было. В 1847 году Преториус предложил африканерам вновь собраться и двинуться туда, где англичан нет. В дороге переселенцев нагнал британский губернатор Смит и предложил вернуться. Ему ответил Преториус.

«Дорогой друг полковник Смит, мы жили тихо под властью правительства, которое нам досталось; однако наша преданность была взята под подозрение, наши земли или отдавались нам частично, или мы их лишались — мы не могли их даже приобрести. Кафры [африканцы] размещались на наших землях и смешивались с нами. Это причины, которые привели нас к необходимости бросить наши дома, неубранный урожай и сады, выращенные нашими руками. Мы будем искать пристанище в диких землях».

В 1852 годы на севере южной Африки была создана республика Трансвааль. Последним делом Преториуса было добиться её признания англичанами. В 1854 было образовано Оранжевое свободное государство. Президент Трансвааля Мартин Преториус назвал столицу республики в честь своего отца – Претория. Тогда же Преториус переименовал Трансвааль в Южно-Африканскую Республику и попытался сначала с силой, а затем миром (он был избранным президентом сразу двух государств) объединить ЮАР и ОСГ. Но это ему не удалось, африканеры оказались очень свободолюбивыми анархистами, не хуже американских южан, и объединяться отказывались.
С конца 1860-х годов в африканерских республиках нашли золото и алмазы. Но, чем больше у тебя ресурсов, тем больше желающих ими завладеть, тем более, что государственная организация африканеров оставляла желать лучшего – казна была пуста, на границы давили воинственные африканцы. В 1877 англичане аннексировали Трансвааль. В Преторию въехали 26 британских конных полицейских и объявили об аннексии республик. Но, как выяснилось, и спустя сорок лет Империя ничему не научилась. Англичане стали требовать с африканеров недоимок за налоги за те годы, что республики под властью короны не находились. Это устраняло единственный аргумент в пользу признания аннексии африканерами – желание справиться с дефолтом.
16 декабря 1880 года Трансвааль вновь объявил независимость. Британские гарнизоны оказались в осаде и отличные стрелки-африканеры начали расстреливать одетых в ярко красную форму английских солдат. Не ограничившись блокадой, африканеры перешли в контрнаступление в Натале. Несущие тяжелые потери англичане предпочли разойтись миром – это был период правления Уильяма Гладстона, который вообще на колониальный авантюры смотрел без энтузиазма. В итоге сошлись на договорах в которых в обмен на обещание африканеров согласовывать свою внешнюю политику англичане обещали не вмешиваться во внутреннюю. Лондонская конвенция 1884 года не содержала даже формального признания Трансваалем суверенитета Британии. Только внешнеполитические ограничения.
Все вернулось, казалось, на круги своя. Но в это время в Южной Африке вовсю уже действовал Сессиль Родс…
Продолжение о Сесиле Родсе, англо-бурской войне и стихотворении Киплинга “Если…” обязательно последует.

А пока в завершение песенка:

БУР ВДВОЕМ С РУЖЬЕМ
Жаркий час – час труда:
Глубока борозда:
Но вдвоем бур с ружьем – как всегда.
Хор:
И вдвоем бур с ружьем – как всегда, в час труда.
Где стоит – там стоит он как скала.
Он своим наречьем горд,
И ему не страшен черт:
Отойди, а не то сгоришь до тла.
Бурский сын, бурский внук
Крепко держит свой плуг:
Век вдвоем бур с ружьем – как всегда.
Хор:
И вдвоем бур с ружьем – как всегда, в час труда.
Где стоит – там стоит он как скала.
Он своим наречьем горд,
И ему не страшен черт:
Отойди, а не то сгоришь до тла.
Сыт откормленный скот,
Кукуруза растет –
Но вдвоем бур с ружьем – как всегда.
Хор:
И вдвоем бур с ружьем – как всегда, в час труда.
Где стоит – там стоит он как скала.
Он своим наречьем горд,
И ему не страшен черт:
Отойди, а не то сгоришь до тла.
При погоде плохой –
Порох все же сухой.
Век вдвоем бур с ружьем – как всегда.
Хор:
И вдвоем бур с ружьем – как всегда, в час труда.
Где стоит – там стоит он как скала.
Он своим наречьем горд,
И ему не страшен черт:
Отойди, а не то сгоришь до тла.
© Евгений Витковский, перевод