Грегори Кларк. Прощай, нищета! М.: Издательство Института Гайдара, 2012

Автор заявляет претензию на то, чтобы написать краткую экономическую историю мира, однако в итоге все сводится к скандированию нескольких мальтузианских тезисов, доведенных до абсурда и к выдвижению умопомрачительно расистской теории успеха Запада.

Сначала автор доводит до абсурда мальтузианские тезисы — экономика во всем мире до 18 века находилась практически на одном и том же уровне и была связана с уравнением:  доступная для обработки земля/численность населения/уровень жизни. Чем больше народа, тем меньше кислорода и еды, тем уровень жизни ниже. Всё то, что ведет к увеличению населения — мир, хорошее правление, гигиена, изобретения — это зло, а все что ведет к его сокращению — войны, антисанитария, эпидемии — это благо. Так человечество промаялось несколько тысяч лет, что неопровержимо доказывается статистикой.

Правда в статистике у Кларка я обнаружил дыру, подрывающую все его построение. Самый высокий уровень жизни до Англии эпохи промышленной революции, если верить этой таблице, был в классических Афинах. Это говорит о том, что культурные взлеты и качество жизни связаны между собой напрямую и в мальтузианском мире. Так что никакой ошибки в желании людей испокон веков жить хорошо — не было.

Дальше Кларк огорошивает читателей следующей евгенической теорией — промышленный переворот и индустриальный прорыв в Англии были предзаданы тем, что при биологическом старом порядке дети бедняков практически не выживали и не оставляли потомства, а вот выживаемость детей богатых находилась на высоком уровне, так что им не хватало социальных позиций и они вынуждены были занимать более низкие социальные позиции. Так постепенно Англия стала страной потомков аристократии, которые усвоили от предков лучшие человеческие качества, возможно на генетическом уровне.

Единственное что меня заинтересовало — это утверждение, что младшие сыновья тех, кто оставил после смерти 500 фунтов и больше, сами оставляли после смерти больше 500 фунтов, даже если получили всего 10. Это правило «младших сыновей» находит себе прекрасную иллюстрацию в «Коте в Сапогах».

При всем при этом, из выкладок Кларка следует, что наибольшую выгоду промышленная революция принесла неквалифицированным рабочим, цена чьего труда возросла многократно, а наименьшую — землевладельцам и промышленникам, которые за счет промышленного сектора получили более чем скромные прибыли.

Третья часть книги Кларка посвящена причинам бедности современного незападного мира и наиболее интересно. На обильной статистике он показывает, что производительность труда индийских рабочих многократно ниже производительности труда английских рабочих — и это не изменить никаким менеджментом и никакой техникой. Все равно там где англичанин будет обслуживать 10 станков, индиец едва обслужит 3.

Кларк в заключении делает вывод, что не существует никаких способов устранить великий разрыв между богатыми и бедными странами, поскольку не существует никаких способов повысить производительность труда. А потому единственный способ что-то дать бедным из третьего мира — это впустить их в известном числе в богатый как мигрантов. Почему автор не делает логичного вывода, что, в случае такого открытия границ, упадет производительность труда в богатом мире и хуже станет всем — мне непонятно.

Размышление по поводу:

Современное человечество делится не на черных и белых, не на капиталистов и пролетариат, не на богатых и бедных, и даже не на гомосеков и гомофобов.

А на тех кто хочет, любит и умеет работать и на тех кто не хочет, не любит или не умеет работать.

Трудовой этикой человечество расколото надвое — чаще всего целыми нациями, но иногда раскол проходит и внутри наций.

Богатство народов в целом зависит от труда. (при том, что внутри народов, разумеется, бывают богатые лентяи, рантье, бесполезные грабители равно как и те, кто претерпевает несправедливую и незаслуженную нищету)

Те, кто работает, как правило, едят и живут более лучше.

Те, кто не работает, как правило, едят и живут более хуже.

Никакой расовой границы тут нет. Пример ЮВА показал, что трудовая модель создания массового богатства никак не привязана к цвету кожи.

При этом совершенно не обязательно что вкалывать до 7 пота — хорошо, а бить баклуши — плохо. Здесь всё зависит от культурных ценностей. Если ты можешь прокормить себя за 2 часа труда в день и тебе больше не надо, а надо лежать под пальмой — отлично, лежи под пальмой.

Проблемы начинаются тогда, когда представители негативной трудовой этики хотят лежать под пальмой с айподом в ушах, катать самок на дорогом автомобиле и палить в воздух пробками из шампанского.

В этом отчасти виноваты сами народы с позитивной трудовой этикой, которые периодически пытаются проводить в своих интересах колониальную политику, частью которой является принуждение к труду, причем стимулом для принуждения к труду является не только и не столько насилие, сколько образцы богатства трудящихся народов. «Работай хотя бы в половину как мы и тоже будешь иметь всякие вкусности».

Сознание представителя негативной трудовой этики воспринимает как правило лишь вторую часть: «всякие вкусности».  А вот про то что для этого надо работать, много и хорошо работать, всенародно работать — с этим хуже. Это дрессируется столетиями.

И вот, потревоженные колониализмом, народы с негативной трудовой этикой отправляются в великий поход за благами трудового мира, за теми предметами «массовой роскоши», которая возникла после промышленной революции и кризиса перепроизводства 1840-х годов.

Учиться работать в большинстве своем эти массы не хотят. В частности потому, что передвигаются большими солидарными группами, поддерживающими культуру, важной составной частью которой является негативная трудовая этика. И тогда вырабатываются две стратегии получения трудовых благ нетрудовым путем.

1. Насилие. Традиционное варварство, экономическая стратегия набеговой экономики, состоящая в том, чтобы отнять блага у тех, кто их изготовил. Это, разумеется, работает лишь там, где структуры социального контроля ослаблены. Нормальное военно-полицейское государство — даже самое демократическое, способно с этой проблемой справиться. У нас эта проблема стоит в полный рост именно потому, что у нас не полицейское государство, у нас коррумпированное государство.

2. Трудовой спам. Эта стратегия является в современном мире основной. Носители негативной трудовой этики нанимаются на работу, но работают плохо, снижают качество, снижают выработку, устраивают себе бесконечные перекуры и т.д. Однако, поскольку экономика в целом сегодня работает как система сдержек и противовесов, взаимных страховок и поддержек, то до определенного уровня снижения производительности труда, работа трудовых спамеров фактически оплачивается теми, кто работает нормально. Мало того, в виду сравнительной дешевизны такого труда, фирмы, которые используют этот дешевый труд оказываются в краткосрочном выигрыше. А трудовые спамеры перераспределяют часть национальных богатств (как правило — чужих) в свою пользу.

Эта система должна рухнуть, но, конечно, не скоро, поскольку даже работающие плохо что-то производят, просто они производят меньше чем необходимо в современной экономике для повышения массового благосостояния. Так что вместо критического обвала происходит медленное оседание, как у коробля дно которого утяжелено ракушками (перерасход из-за дна покрытого ракушками может достигать у кораблей 40% ходовой энергии).