«Войну токов» справедливо назвали самым многострадальным проектом современного Голливуда. Написанный ещё в 2008 году сценарий Майкла Митника о борьбе сторонника электросетей основанных на постоянном токе низкого напряжения знаменитого изобретателя Томаса Алвы Эдисона и сторонников сетей на переменном токе высокого напряжения, во главе с Джорджем Вестингаузом и Николой Теслой, долгие годы числился среди «проклятых», реализация которых по тем или иным причинам не складывалась.

В 2012 году за проект в качестве продюсера взялся наш соотечественник Тимур Бекмамбетов, пригласивший на роль Эдисона Бенедикта Камбербэтча, а затем подключился и Харви Вайнштейн, вознамерившийся сделать фильм «оскароносным».

Но не тут-то было, — сексуальный скандал, уничтоживший репутацию и карьеру Вайнштейна, похоронил и «Войну токов». О выпуске фильма «Weinstein company» осенью 2017 года речь идти не могла – в экран попросту полетели бы тухлые яйца, а критики, подзадоренные феминистками из кампании «metoo» ставили бы ленте низшие баллы.

Фильм вышел на экраны только два года спустя, осенью 2019, в режиссерской версии Альфонсо Гомес-Рехона. Демонстрируется он в по прежнему не слишком благоприятной атмосфере, при отсутствии особого интереса у публики и критиков. Цель уже не в том, чтобы получить призы или собрать кассу, а в том, чтобы вернуть хотя бы что-нибудь из потраченных 30 миллионов долларов.

Ситуацию могли бы изменить драматичность повествования или яркий художественный язык. Но, увы, «Война токов» лишена как того, так и другого. Рваный монтаж. Повторяющиеся до бесконечности планы: Эдисон у себя в лаборатории; Тесла играет в биллиард; Вестингауз обнимается с женой; Дж. П. Морган с красным носом ходит всюду со своими адвокатами. Центральный культовый объект фильма – большая карта Америки с ввинчиваемыми лампочками на месте «захваченных» или «утраченных» компанией Эдисона городов тоже играет крайне слабо, даже разбивают её в конце не слишком эффектно.

«Война токов» оказывается какой уже по свету эксплуатацией амплуа Бенедикта Камбербэтча в качестве «Шерлока» – колючего, асоциального, местами – неуправляемого и аморального гения. Но, простите, за десять лет мы всё это уже видели. В «Шерлоке», в подловатой «Пятой власти» в клеветоне на Джулиана Ассанджа, в «Игре в имитацию» в лице Алана Тьюринга, в «Докторе Стрэндже». Наконец, не так давно Камбербэтч в той же манере сыграл в телефильме «Брэкзит» нынешнего гения британской политики (либералы считают – злого) – Доминика Каммингса, человека, организовавшего Брэкзит и триумф консерваторов на всеобщих выборах. Честное слово, прекрасному актеру уже пора дать возможность сыграть кого-то другого. Тем более, что образа Эдисона Камбербэтч совершенно не уловил. У него получился чувствительный меланхоличный романтик-невротик.

Настоящий Томас Алва Эдисон — предприниматель до мозга костей, начавший свое дело будучи подростком. Это был гениальный плагиатор и пиарщик, присвоивший себе тысячи чужих изобретений и почти ничего не изобретший самостоятельно, зато как никто умевший делать себе хорошую прессу и превратившийся в своего рода поп-идола тогдашней Америки.

Создатели фильма ещё и сделали зачем-то из Эдисона примерного семьянина, бесконечно страдающего от смерти первой жены, хотя на деле он женился во второй раз через полтора года после ее кончины, а большого внимания домашним делам и вовсе не уделял.

Фильм получился про «войну хорошего с лучшим» и, хотя, по ходу борьбы убивают лошадь, изобретают электрический стул и начинают убивать и на нем, в ленте категорически не хватает жесткости, злости и цинизма.

И созданная Морганом на основе компании Эдисона «General Electric», и «Westinghouse Electric» остаются крупными игроками на мировом энергетическом рынке (компанию Вестингауза некоторые конспирологи даже подозревают в лоббировании сериала «Чернобыль», так как она пытается вытеснить российские реакторы и тепловыделяющие элементы с восточноевропейских рынков). Тут волей-неволей приходится никого не обижать.

Нет у «Войны токов» и внятной идеологии. Казалось бы, она намечалась в начале – дешевое и практичное электричество вытесняет опасный и противно пахнущий газ из уличного освещения. Как тебе такое, Илон Маск? И тебе, Грета Тунберг? Обойдемся, пожалуй, своим электричеством без русских и их злого имперского газа. Эту идею можно было бы развить, но она так и осталась в начале. А по ходу действия именно газовый магнат Вестингауз ухитряется перевести свою терпящую крах с приходом электричества бизнес-империю на новые электрические рельсы.

Можно было бы построить фильм на идее противостояния американского самородка, который верит в бизнес-схемы и пиар с верящими в науку и трезвый математический расчет выходцами из Европы (Вестингауз потомок немцев, вокруг него было много немцев, серб Тесла, русский Лодыгин, о котором речь дальше). Но и тут «мораль» фильма американскому зрителю, в конечном счете, вряд ли понравилась бы – европейцы победили.

В результате получился вязкий и поверхностный фильм ни о чем, содержание которого можно понять, только если непрерывно справляться с «Википедией» и письменными источниками. Не то чтобы совсем плохой, но рекомендовать его можно только любителю.

«Война токов» интересна не тем, что в ней есть, а тем, чего в ней нет. В фильме бросается в глаза тотальное умолчание о роли русских изобретателей в развитии электрического освещения. Томас Алва Эдисон представлен как единоличный изобретатель ламп накаливания, который затратил огромные усилия для того, чтобы увеличить срок их службы. Что не он один работал в этом направлении сказано между делом и без всяких подробностей.

Между тем, мы не выросли в мире «ламп Эдисона». Мы выросли в мире «ламп Лодыгина». Именно великий русский изобретатель Александр Николаевич Лодыгин (1847-1923) сделал два решающих изобретения на пути к массовому электрическому освещению.

В 1872 году Лодыгин изобрел саму лампу накаливания с угольным стержнем, на которую в 1874 году получил патент в России и Англии, а также Ломоносовскую премию. В 1890 Лодыгин разрабатывает вольфрамовую нить, которая стала основным средством освещения почти на столетие.

Судьба изобретений Лодыгина в России оказалась неровной – лампа накаливания сперва не прижилась, так как её вытеснила в 1870-е годы казавшаяся тогда более перспективной дуговая «свеча Яблочкова», светоотдача которой на первых порах была намного выше, чем у ламп накаливания. 1870-е годы были для Европы временем моды на «русский свет». Впрочем, на заводе, созданном Павлом Николаевичем Яблочковым, производились и лампы Лодыгина. В итоге лампа накаливания вернулась к нам из-за океана как «американское изобретение».

Эдисон занялся электролампами только в 1879 году. За основу своей версии лампы он взял работы английского Джозефа Уилсона Суона, зарегистрировавшего патент в 1878 году и… лампы Лодыгина. Со Суоном Эдисон неоднократно судился (один раз суд признал недействительными патенты обоих), на процессах постоянно всплывало имя Лодыгина, но как действующее лицо он не привлекался.

Доступность Эдисону лодыгинских ламп была установлена еще в начале ХХ века, когда русская общественность поставила вопрос о приоритете Лодыгина. «Близкий к кружку лиц, работавших с Лодыгиным над усовершенствованием лампы накаливания, лейтенант флота А. М. Хотинский… уезжая в Америку, взял с собой несколько образцов изготовленных в России ламп и показывал их Эдисону…» – говорил на Всероссийском электротехническом съезде в 1910 году М.А. Шателен.

Сущностью работы Эдисона как изобретателя было взять чужие изобретения и довести их всевозможными усовершенствованиями, действительными и мнимыми, до состояния, когда он мог зарегистрировать собственный патент. Потом при помощи судов Эдисон запрещал всем остальным пользоваться этим «его» изобретением. А работая с прессой знаменитый предприниматель-пиарщик убеждал публику в том, что именно он — изобретатель нового чуда техники.

«Если внимательно проштудировать биографию Эдисона, то, собственно, трудно установить, что изобрел Эдисон. – отмечал М. Гофман в докладе «Изобретения и успехи материальной культуры» изданном в Одессе в 1918 году, –  Биографы Эдисона рассказывают, что великий американец изобрел автоматический телеграф, но всякий знает из истории бессмертные имена Морзе, Юза, Уитсона и в последнее время Мурея и Бодо. Далее биографы указывают, что Эдисон является изобретателем телефона, но опять-таки история телефона называет всем известные имена Белла, Адера, Сименса… Затем биографы много говорят о фонографе… действительно, Эдисон является творцом чудесной игрушки». Фонограф Эдисон, похоже, и в самом деле изобрел сам, однако тот почти сразу же был вытеснен из употреблением граммофоном Эмиля Берлинера.

В таланте коммерциализатора, делающего из гениальных идей практичные вещи Эдисону, безусловно, не откажешь, как и в гении пиарщика. И он, безусловно, немало сделал для того, чтобы электролампа стала массовым коммерческим продуктом доступным по низкой цене. Но и у Лодыгина всё было не так плохо.

Казалось, что Россия станет страной – пионером электротехники. В 1883 году, во время коронации императора Александра III, Кремль и центр Москвы получили яркое электрическое освещение. 8 апреля 1884 года Лодыгин был награжден за участие в Венской электротехнической выставке орденом Станислава III степени.

«Лодыгинские лампы, изготавливаемые под неусыпным наблюдением их творца, на заводе Яблочкова, получили название русских. На выставке в Вене русские лампы опередили по многим показателям зарубежные. Они были долговечны — служили до 1000 часов и более. Они были разнообразны — для напряжений от 2 до 52 В. И они были экономичны: если эдисоновские потребляли 5 Вт на свечу, свановские — 5,9, максимовские — 6, то русские — всего 2,6 Вт. Кроме того, они были удобны в пользовании — включались в сеть как сегодняшние электроприборы: два контактных стерженька лампы просто втыкались в патрон типа розетки… «Ла Люмьер электрик» в защиту истинного творца системы электрического освещения: «А Лодыгин? А его лампы? Почему уж не сказать, что и солнечный свет изобрели в Америке?» Так писал журнал в 1881 году после шумного показа Эдисоном своих ламп на Всемирной электрической выставке в Париже» – пишет биограф Лодыгина Людмила Жукова.

Однако в России явно не хватало капиталов для налаживания массового производства электроламп и создания больших прибыльных электросетей. В этом смысле превращающаяся в экономический центр капиталистического мира Америка безусловно имела гигантскую фору, и Эдисон был скорее воплощением этого экономического могущества Штатов, чем пророком будущего (пророком был, если уж на то пошло, Никола Тесла, и, что характерно, в фильме даже не упомянуто его сербское происхождение, эмигрант и всё). Кроме того, в молодости Лодыгин был связан с народниками и когда пошли аресты близких знакомых Александр Николаевич предпочел покинуть Россию, перебравшись сначала в Париж, а затем за океан – к Вестингаузу.

Здесь бы и появиться в фильме «Война токов» Лодыгину, подлинному создателю электролампочки, который сыграл, видную роль в победе Вестингауза над Эдисоном. Именно он создавал для Вестингауза лампы, патенты на которые Эдисон не мог оспорить (в фильме говорится о том, что судиться за авторство лампочки Эдисону бессмысленно, но совершенно не объясняется – почему).

Секретом Вестингауза, блестящего инженера, глубокого и очень порядочного человека, было умение собирать в команду лучшие умы и хорошо им платить. Так он и поступил, позвав к себе Лодыгина и Теслу. Русский и серб подружились, Тесла даже написал статью о переменном токе в русский журнал «Электричество». На основе идей Теслы в 1889 году еще один русский, работавший в немецкой фирме AEG Михаил Осипович Доливо-Добровольский (1862-1919)изобрел трехфазный электродвигатель, самый распространенный электродвигатель в мире.

Кульминацией «Войны токов» является торжество Вестингауза на Всемирной выставке в Чикаго. Комиссия устроителей отдает предпочтение его току перед эдисоновским и рабочие вкручивают яркие лампочки из красивых ящиков с надписью «Westinghouse Electric», а потом сто тысяч этих ламп делают из ночи день. Но что это были за лампы в фильме снова не сказано. Это были не вакуумные лампы, а лампы, заполненные азотом. Лодыгин и Вестингауз реализовали  старую идею русского ученого о ламповой колбе, заполненной газом.

В 1894 Лодыгин снова возвращается в Париж, работает там в фирме создающей автомобили, меняет еще несколько работ в Европе и в США, разрабатывает лампы с нитями из тугоплавких металлов, и свой главный шедевр – лампу с вольфрамовой нитью, патент на которую продает «General Electric» в 1906 году.

В 1907 Александр Николаевич Лодыгин возвращается в Россию, где его ждут с распростертыми объятьями. Это уже другая страна, чем та, которую он покинул четверть века назад. Волей императоров Александра III и Николая II произошла масштабная индустриализация, которую лишь отчасти справедливо называют «виттевской».

Начинается новая, «столыпинская» фаза промышленного переворота – электричеством никого не удивить, а вот инженеры в чести, открывается множество новых политехнических вузов, огромен спрос на знания и инновации, просыпается национальное самосознание и в русском обществе всё громче раздаются требования признать приоритет Лодыгина и покончить со слепым американопоклонством.

Сам Александр Николаевич оказывается вровень столыпинской эпохе. Он проявляет себя не только как инженер и изобретатель, но и как политический публицист. Последовательный русский националист он публикует в 1912 году, к очередным думским выборам, один из программных документов Всероссийского национального союза – брошюру «Националисты и другие партии».

В ней он упрекает как крайне правых, так и левых в том, что они не выражают подлинных интересов русской нации: «…Ни крайняя правая, ни левые партии не сумели стать носительницами государственных идей и задач… оказались каждая неспособною возвыситься до сознания общегосударственных (практических, экономических, духовных) нужд и потребностей народа и общегосударственной пользы».

С неприязнью он пишет о кадетах, полагавших, «что наименование страны Россиею есть несправедливость и что это наименование следует изменить» – и в самом деле видный кадет профессор Н.И. Кареев однажды заявил с думской трибуны, что название «русский народ» устарело и что нужно его заменить на «народы, населяющие Россию».

Антинациональным партиям Лодыгин противопоставлял последовательный русский национализм, основанный на идее господства русского этноса в России и на прогрессивном развитии жизненных сил русской народности:

«Национальная партия провозглашает, что цель ея: а) господство русской народности в пределах Российской империи; б) укрепление сознания русского народного единства; в) устройство русской бытовой самопомощи и развитие русской культуры».

Вот такая политическая идея была у создателя лампы накаливания: господство русского народа + электрификация всей страны. И такой же идеологии придерживались в этот период многие русские люди. Активным сторонником ВНС был, к примеру, величайший из творцов тогдашней авиации Игорь Иванович Сикорский. С ним Лодыгина, впрочем, роднили не только убеждения – оба инженера вели разработки в области аппаратов с вертикальным взлетом, гелиокоптеров-вертолетов, прерванные революцией и увенчавшиеся успехом для Сикорского уже лишь в Америке.

Прервано революций было и служение Родине Лодыгина. Он не принял февральского переворота, свержения монархии и разгула левых, раньше многих осознав к чему движется страна. В июле он уволен с работы в городской управе Петрограда, а в августе 1917 года Лодыгин отправляется в США, где у него сохранилась кое-какая собственность и капиталы. На приглашение большевиков приехать реализовывать украденный новой властью у царских инженеров план ГОЭЛРО Лодыгин отвечает отказом, а в 1923 году он скончался.

Суть большевистского плана электрификации состояла в том, чтобы взять разработки царских инженеров двоенного времени, реализовать их, и объявить «достижением революции» якобы «в принципе невозможным при царизме». На самом деле, план ГОЭЛРО основывался полностью на разработках таких инженеров как Лодыгин, который лично составил проекты электрификации сельской местности Олонецкой и Нижегородской губернии. Реализация этих планов была задержана только мировой войной.

Это вообще удивительная черта коммунистических режимов – выбирать в качестве своих символов электростанции, электропровода, плотины ГЭС, шестеренки роторов и прочее, что изобретено было… при капитализме и царизме. Дореволюционную Россию принято было изображать и вовсе варварской страной, в которой не было ничего кроме царя, жандармов, попов, лаптей и медведей. И, якобы, только товарищ Ленин внес в это царство тьмы электрический свет.

Именно эту идею должно было донести знаменитое фото Аркадия Шайхета «Лампочка Ильича», сделанное в 1925 году. Однако крестьянину на этом фото не более 45-50 лет, то есть он… младше самой лампочки, изобретенной именно в «лапотной» царской России Александром Николаевичем Лодыгиным в 1872-1874 годах. Под видом американского прогресса, принесенному коммунистами русскому крестьянину давали изобретение российского инженера и русского националиста.

В эпоху «борьбы с космополитизмом» о Лодыгине власть по счастью вспомнила – охотно писали о его приоритете, о плагиате Эдисона, называли улицы. Но это, по-прежнему, была полуправда – необходимо было любой ценой проклинать царизм, который «не давал реализоваться гению», и замалчивать подлинные национальные убеждения Александра Николаевича (как замалчивался русский национализм Д.И. Менделеева и многих других).

Глупо было бы упрекать американцев за то, что в «Войне токов» они решили не рассказывать ничего о русском изобретателе лампы накаливания. Их задачей было прославлять своего национального гения. Гораздо больше вопросов к российскому кинопроизводству.

Из 68 фильмов, получивших господдержку минкульта и Фонда Кино в России, неубыточными оказались только 8. Во всех остальных случаях – деньги на ветер. И из этих 8 неубыточных – половина феминистская и трансгендерная пропаганда против мужчин и семьи или русофобская пропаганда против России.  Не было никакой проблемы не финансировать ни заведомо убыточный треш, ни антисемейную пропаганду и снять вместо этого, пусть даже убыточное кино о великом русском изобретателе и его решающем вкладе в освещенность современного мира.

А то так и будем жить вместо «лапы Лодыгина» с «лампой Эдисона», а то и вовсе «лампочкой Ильича» вместо мозгов.