Мир пытается вернуться в славные деньки Холодной Войны. Помимо размещений ракет, передвиженийавианосцев и дипломатических баталий в ООН об этом неопровержимо свидетельствует тот факт, что мы снова с замиранием сердца наблюдаем матч за шахматную корону. Игра Карлсен-Карякин щекочет нервы и никого не оставляет равнодушной.

1950-70-е годы были золотым веком, точнее – тридцатилетием, в истории человечества, а Холодная Война – лучшей из всех войн, когда сражались умы дипломатов, разведчиков и конструкторов, соревнование шло за то кто первым будет в космосе, кто на луне, кто кого обыграет в хоккей, а кто кого в шахматы. Особенно богата была на зрелищные спортивные баталии Разрядка начала 1970-х, когда Брежнев и Никсон казались чуть ли не лучшими друзьями.

Спортивное соревнование двух сверхдержав позволило им ограничиться подковерными тычками друг другу во Вьетнаме и за все 1970-е СССР и США ни разу не оказывались на грани серьезного конфликта.

Нашу ностальгию по той эпохе лучше всего выражает “Номер 17” – фильм о легенде советского хоккея Валерии Харламове. Фильм “Жертвуя пешкой” посвященный не менее легендарному шахматисту Бобби Фишеру является практически зеркальным отражением “Номера 17”. Такая же история о парне поднявшемся из безвестности к звездам и “сделавшим” геополитических конкурентов державы в том, в чем они считались непобедимы – Харламов победил американцев в хоккее, а Фишер русских в шахматы.

Атмосфера “Золотого тридцатилетия” передана в фильме с гурманской тщательностью – обстановка, музыка, кинохроника. Но, как правило, такую достоверность интерьера в голливудских фильмах сопровождает хроническое вранье в исторических фактах, особенно когда нужно вывернуть на русофобию.

“Жертвуя пешкой” – фильм составляющий приятное исключение – биография американского шахматного гения Роберта Фишера показана в нем с максимально возможной для кино точностью. Впрочем американского ли? Роберт Фишер не стал советским шахматистом, можно сказать, по чистой случайности. Его родители были европейскими евреями-коммунистами и познакомились в СССР, уехав в США лишь за 4 года до его рождения. Вырос Фишер на советской шахматной литературе и достижениях советской шахматной школы, а вот “арийские” шахматы немца Ласкера и русского Алехина (который и придумал этот термин не предполагая что он окажется строго табуированным) явно недолюбливал считая их “переусложненными”. Так что легендарная битва Спасский-Фишер была сражением двух социальных систем ведшимся в рамках единой шахматной школы.

Создатели фильма удачно обыграли находки старых антисоветских фильмов о Рокки, где беспощадной “красной машине” противопоставлен простой американский паренек. К услугам советских супергероев всё что угодно, а простому парню помогают случайные люди – помятый адвокат, священник и даже калифорнийская проститутка, но он все-таки добивается успеха.

Правда на деле история паренька с района оказывается кашей из топора. За спиной адвоката “обыкновенного патриота Америки, который хочет чтобы Фишер выиграл у русских” явственно торчат уши правительства США. И неизвестно откуда берутся то черный лимузин, то большие гонорары, то звонок госсекретаря Киссинджера. Очевидно, что как раз на Фишера работает Система, прикинувшаяся невидимой рукой рынка.

Напротив, советская система в известном смысле работает против Спасского. Борис Спасский выглядел как звезда рок-н-ролла отнюдь не потому что система давала ему всё. Он сам таков – фрондер, джентельмен, любитель твидовых пиджаков, который вскоре после матча с Фишером женится на дочери белого генерала и уедет во Францию, а в 2000-ные будет подписывать обращения в защиту русских патриотов преследуемых по 282 статье. Система куда в большей степени давит на него и провоцирует взбунтоваться, чем помогает.

Впрочем и в плане распределения материальных благ авторы фильма откровенно лукавят. Это именно Фишер еще до матча был миллионером и именно ему были многим обязаны советские шахматисты – его скандальность и завышенные требования гонораров приносили выгоду всей шахматной элите. Спасский не случайно говорил: “Фишер – наш профсоюз”.

Но сам образ сильных, богатых и стильных русских рядом с которыми молодой американский шахматист кажется юным оборванцем производит приятное впечатление. Мы отвыкли от того, что нас показывают сильными и богатыми, а не смешными оборванными уродцами.

Главная проблема советской системы в представлении авторов фильма о Фишере – не отсталость, а самоуверенная шаблонность, инерционность действий. На этом и строит свою игру Фишер, напрасно показанный параноиком одержимым манией преследования. Фишер непрерывно публично атаковал советских шахматистов, обвинял их в нечестной игре, в договорных ничьих, требовал изменения правил под себя и особых привилегий. Он не стеснялся привносить в шахматы политику, выступая в риторике холодной войны. Политизация спорта – это то, чего больше всего боялось советское начальство, стремившееся выступать от имени общечеловечности.

И на атаки Фишера следовали непрерывные уступки. По сути он сломал Спасского не явившись на второй матч, что ярко показано в фильме. Спасский испугался что все будут считать, что он сохранил шахматную корону не благодаря своему таланту, а просто потому что Фишер вышел из игры. Согласившись на все малоадекватные формальные требования Фишера он досрочно дал себя победить.

Нетрудно заметить, что и в геополитике американцы ведут себя именно так – нарушают любые договоренности, делают вид что правила для них не писаны. Мы идем им на уступки чтобы понравиться и наладить взаимопонимание, а вместо этого получаем удар в незащищенное место. Матч Фишер-Спасский в этом смысле был прогнозом хода Холодной Войны и предвестием поражения СССР слишком старавшегося быть “за все хорошее против всего плохого”.

Сами отношения Фишера с американским империализмом были, впрочем, далеки от идиллии. Сперва он был, по сути, пешкой в Холодной Войне. Несомненно его использовали. И безумные антикоммунистические проповеди, которые он в фильме слушает по собственному почину были, несомненно, частью мотивационной накачки на шахматную победу у “советов”. Однако обеспечив вырванные у СССР шахматные очки в гонке сверхдержав за престижем, Фишер оказался, по сути, никому не нужен. Его взгляды существенно меняются. Он становится яростным антиамериканистом и антиглобалистом, демонстративно играет матч со Спасским в попавшей под действие санкций Вашингтона Югославии и навсегда становится изгоем для США, резко нападает на американские интервенции, особенно в Югославии, евреев и “миф о Холокосте”.

Такой Фишер слишком неудобен для Голливуда, поэтому о его дальнейшей судьбе зрителю сообщают лишь титрами в конце. Впрочем, особо не врут. Только объявляют сумасшедшим.

Смотреть “Жертвуя пешкой” – невероятно увлекательно. И появление таких фильмов – хороший знак. Американцы явно соскучились по миру где идет соревнование двух сверхдержав, причем вторая держава не Китай. Им хочется чтобы их напору противостояли упрямые, но в конечном счете уступчивые Советы. Сегодня США предстоит схлестнуться не с СССР, а с русскими, голодными, злыми, обиженными, ничего не забывшими и отнюдь не склонными покупать хорошее отношение уступками и не одержимыми желанием понравиться. И это будут уже совсем другие шахматы.